Сжигать Нити выдыхающим пламя драконам, генетически выведенным из мелких летающих ящериц-файров, помогает превосходное зрение ("Небеса Перна"). Его обеспечивают огромные фасеточные глаза ("Мастер-арфист"), способные видеть даже в тумане ("Морита - повелительница драконов"). Но Нити падают на планету независимо от времени суток или погоды на планете и вовремя разглядеть их ночью в воздухе не по силам даже суперзорким драконам. Возможно, поэтому Маккефри неоднократно объявляет, что Нити гибнут в холодном ночном воздухе, а также зимой и в снегу ("Морита - повелительница драконов", "Полет дракона", "Все Вейры Перна"). Такая гибель неправдоподобна: для форм жизни, привычных к температуре минус 270 градусов, условные плюс 20 градусов днем или минус 5 градусов ночью не должны давать существенной разницы, возможно, лишь немного изменится их активность. К тому же надо учесть, что Нити пролетают через еще более холодные высотные слои атмосферы ("Странствия дракона"), температура которых слабо зависит от времени суток.

Всюду в цикле драконы выдыхают пламя после того, как размельчат зубами и переработают в своем втором желудке природный фосфинсодержащий камень. Здесь пренебрежение простой химией: фосфин - весьма активное вещество, он самопроизвольно возгорается на воздухе, особенно при повышенном содержании кислорода, как на Перне, и едва ли может содержаться в чистом виде в камнях. Зато вполне может взорваться прямо в желудке зверя, например, при попадании туда воздуха. Тем не менее, в этом пункте Маккефри заслуживает уважения: нечасто автор-фантаст старается не просто декларировать столь необычное поведение, как выдыхание пламени, а дать ему правдоподобное объяснение. Можно даже подумать, что телепатия и телепортация - это раз плюнуть, вот попробуй-ка огнем дохнуть!

Чтобы нести всадника и запас камня - исходного сырья для выработки фосфина, дракон должен иметь огромные размеры и громадные крылья. Мало того, что он все равно не способен взлететь без телекинетических способностей (см. Гигантам и драконам - хана), так подобные крылья-паруса непременно будут мешать полетам в штормовой ветер ("Глаз дракона", "Небеса Перна"), а также в проливной дождь и густой снег. Невозможность охоты на Нити при сильном дожде или ливне будто бы компенсируется быстрой, за три секунды ("Глаз дракона"), их гибелью в воде ("Хроники Перна: первое Падение", "Заря драконов", "Барабаны Перна"). Это плохо согласуется с пожиранием ими живой материи, так как земные животные и растительные ткани на 70-90% состоят из воды, и вряд ли эти цифры могут сильно отличаться на Перне, где условия во многом напоминают Землю. Сильный ветер, мешающий полетам драконов, но не падениям Нитей, Маккефри попросту не рассматривала. Точно так же обходятся молчанием случаи сплошной облачности от уровня моря до предельной для всадников высоты полета около трех километров, хотя Нити там можно увидеть только в последний момент, а распределенной в облаках воды, возможно, недостаточно для их гибели. Такие уж они, эти драконы - на всепогодные истребители совсем не походят, зато волей автора им даже безмозглые Нити вынуждены подыгрывать!

На Земле отдельные фасетки глаз не способны настраиваться на резкость, каждой из них соответствуют один или несколько чувствительных элементов глазного дна, а мозг принимает то или иное решение в зависимости от количества, ориентации засвеченных фасеток и скорости изменения их картины. Даже если на Перне фасеточные глаза драконов устроены по-другому, для изменения фокусировки зрения ("Странствия дракона", "Небеса Перна") им требуется согласованно менять настройку каждой фасеты, которые к тому же смотрят в разные стороны ("Мастер-арфист"). Обработка зрительной информации занимает значительную часть работы мозга, чтобы нагружать его еще и постоянной непростой настройкой на резкость устроенных таким сложным образом глаз. Кроме того, для повышенной остроты зрения подобному глазу необходимо исключительно большое число фасет, а оно ограничено минимально допустимыми размерами чувствительных элементов. Короче, не приспособлены фасеточные глаза к видению вдаль так, как это изображено в цикле, их удел - ближнее поле зрения и не самое высокое разрешение: "Глаза... состояли из тысяч фасет и не видели бы ничего уже в пяти футах" (Уильям Дитц "Только кровью").

Драконы питаются мясом, особенно часто им нужно есть сразу после выхода из яиц и в последующий период роста ("Хроники Перна: первое Падение" и далее). Они дышат легкими в похожей на земную азотно-кислородной атмосфере Перна ("Глаз дракона", "Хроники Перна: первое Падение"). Судя по этому, энергию для полета и прочих функций организма им дает окисление кислородом в тканях промежуточных продуктов переработки пищи. Машущий полет требует чрезвычайно высоких энергетических затрат, поэтому драконам была бы необходима весьма эффективная система доставки кислорода к тканям. Однако зеленоватый цвет крови говорит о том, что переносящий кислород пигмент использует медь или, возможно, другой элемент, но не железо, и уступает по своей транспортной эффективности гемоглобину земных млекопитающих и птиц, как это следует из опыта эволюции на нашей планете (Артур Кларк, Джентри Ли "Рама явленный").

Следующий важный момент: растворимые соединения меди токсичны при попадании в человеческий организм в больших дозах. Поэтому постоянное питание колонистов мясом диких и прирученных далеких родственников файров - вейрий и верров (Энн Маккефри "Заря драконов" и далее), у которых из-за единого происхождения с файрами такая же кровь, должно было приводить к накапливающимся отравлениям. Об адаптации людей к такому питанию ничего не говорится, напротив, в земной метрополии, откуда стартовали колонисты Перна, действует законодательство о генетическом невмешательстве в организм человека ("Заря драконов"). И здесь остается противоречие, не снятое автором.

Из пернского цикла не совсем ясно, где располагаются ноздри драконов: на спине, как у файров ("Заря драконов"), или в ином месте. Ноздри земных животных и птиц не зря симметричны и находятся с боков ближе к концу морды или клюва. При таком расположении можно определять нюхом угрозу или возможность добыть еду в том же направлении, в котором действуют зрение и слух, и поступившая по одному каналу информация тут же проверяется другими органами чувств, снижая вероятность ошибки, чтобы мозг мог моментально и достоверно оценить ситуацию и дать команду мускулам. Проиллюстрируем это простой оценкой. Допустим, что в каком-то случае вероятность ошибиться по трем различным каналам: зрению, слуху и нюху одинакова и равна 0,5. Чувства эти и их органы настолько разные, что соответствующие вероятности можно считать независимыми. Тогда общая вероятность ошибки с одновременным использованием трех каналов равна произведению трех отдельных вероятностей, т.е. 0,125. Это значит, что вероятность достоверного обнаружения опасности или благоприятной возможности составит 87,5%, чего в большинстве случаев достаточно для принятия правильного решения, хотя каждый канал по отдельности может равным образом подсказать как верный, так и ложный ответ. Наспинные ноздри выключают один канал из трех параллельно работающих, повышая в том же примере вероятность общей ошибки вдвое и снижая вероятность точного обнаружения до 75%. Более того, действуя в другом направлении, они вносят дополнительную помеху для двух других каналов, затрудняя достоверное восприятие внешних опасностей или благоприятных возможностей. Снижение возможностей проверить достоверность информации какого-либо канала восприятия, кстати, понижает шансы конкурентного выживания полагающихся на единственное чувство осязания слепышей (Джеймс Уайт "Скорая помощь") и даже кекропийцев, обладающих только развитым запаховым чутьем и эхолокацией, в жертву которым принесены зрение и слух (Чарлз Шеффилд "Летний прилив", "Расхождение").

Вывод файрами, а вслед за ними и драконами, остатков пищеварения через развилку на конце длинного хвоста - не находка эволюции ("Заря драконов"), а лишь промах Маккефри, делающий крайне уязвимой одну из важнейших функций организма. Представьте дракона с поврежденным львами ("Небеса Перна") или Нитями хвостом, что весьма вероятно из-за его длины и большого количества шрамов на шкурах драконов ("Морита - повелительница драконов", "Барабаны Перна"), и что ему остается делать, если пернские целители ничем не могут помочь? Не рассеивать же непрерывно отходы при ходьбе по земле или во время полета. Значит, только погибнуть, уйдя во внепространственный Промежуток. Именно поэтому у земных животных и птиц конечный пункт выведения находится на туловище и дополнительно защищается прикрывающим его хвостом. Длинный хвост дракона неудобен также с точки зрения аэродинамики: при необходимых в сражениях с Нитями резких маневрах в воздухе он мешается, вместо того, чтобы служить рулем. Такую ошибку эволюция должна была выбраковать еще на файрах, раз уж те изображаются успешным аборигенным видом, выживающим даже при неоднократных падениях прожорливых Нитей.