Она посмотрела на меня.

Я видел её печальные глаза, слушал её и понимал, что на этот раз наши отношения с Машей закончатся окончательно.

– Сядь поближе, Володя, - сказала она, - дай мне свою руку, я хочу, чтобы ты вспомнил тоже.

Я сделал, так, как она просила.

– Вспомни Каменноостровский, кафе...

И я вспомнил.

Это случилось давно, больше двадцати лет назад.

В тот выходной день я совершал прогулку по своему обычному маршруту - Ждановская набережная, мимо Тучкова моста, на Большой проспект Петроградской стороны и дальше к Каменноостровскому в метро ....

Это была некая дань моему погибшему другу, которая не могла изменить ничего, но мне это было нужно и мне нравилось там бывать.

Там я родился, там прошло моё детство, там же я познакомился со своей женой, работал много лет тоже там.

По этому маршруту хотя бы раз в неделю мы когда-то проходили с моим лучшим другом, говорили, мечтали, строили планы, шутили, без опаски выглядеть глупо, могли позволить себе открыться друг перед другом.

В тот день в конце своего пути я сделал остановку. Зашёл в кафе. Хотелось оказаться в спокойной обстановке, подумать о своём и выпить чашечку крепкого кофе.

Там, в этом кафе, я и встретил её.

– Молодой человек, не поможете?
– услышал я голос.
– Вы позволите присесть?

Я поднял глаза и увидел прямо перед собой очаровательную девушку лет 18-20.

– Пожалуйста, садитесь, - сказал я.
– Какая вам нужна помощь?

– Извините, что побеспокоила, но мне не к кому здесь обратиться, - сказала она.
– Я совсем недавно приехала в этот город и пока ещё плохо здесь ориентируюсь. Я ищу улицу Бармалеева, там живёт моя тётка, а я просто заблудилась. Кого попало, спрашивать не хочется, а вот вы почему-то вызываете у меня доверие.

Я невольно улыбнулся, вспомнив своего друга с его бесконечными историями про девушек, которым нужна помощь.

Увидев, что она насторожилась, пытаясь понять причину моей улыбки, я сказал:

– Не обращайте внимания, я не над вами смеюсь, просто вспомнилась одна история. А Бармалеева улица здесь недалеко, я вас провожу, вот только кофе выпью. А вы не хотите кофе?

Она не стала ломаться, и мне это очень понравилось.

– Да, - просто сказала она, - я люблю кофе, капучино, если это возможно.

– Нет ничего невозможного, - ответил я и сделал ещё один заказ.

– Ну что ж, - продолжал я, - раз мы с вами теперь попутчики, давайте знакомиться. Меня Владимир зовут.

– А меня Маша, - сказала она, посмотрев на меня своими большими красивыми глазами, в которых читалась лёгкая ирония.

Мы разговорились.

Выпив свой кофе, вышли на Большой проспект, Бармалеева улица была и правда недалеко.

Она взяла меня под руку, мы продолжали о чём-то беседовать, не замечая ничего вокруг. Пройдя три квартала, давно проскочив нужную улицу, вспомнив, куда и зачем мы шли,

повернули обратно, и нашли нужный дом. Мне не хотелось её отпускать, ей не хотелось расставаться со мной.

Я забыл, что у меня есть жена и ребёнок, я вообще забыл обо всём.

Мы решили пройтись ещё.

Мы обошли всю Петроградскую и говорили, говорили, выпав из времени и пространства.

Со мной такого не было никогда, ни с одной женщиной я не чувствовал себя так легко и свободно, ни с кем я не мог позволить себе быть настолько открытым, не опасаясь выглядеть глупо, оставаясь при этом собой.

Был только один такой человек, мой друг Андрей, но его уже несколько лет как не стало, и это было всё-таки немного другим.

Спустился вечер.

Маша вспомнила про свою тётку, я очнулся и вспомнил про свою семью. Нужно было сказать ей об этом. Обручального кольца я не носил, и она не могла увидеть, что я был женат.

Но я не мог, не хотел, испугался, что своими откровенными признаниями разрушу наши хрупкие пока отношения.

Пришло время прощаться, и я проводил её до квартиры.

Мы договорились, что встретимся завтра снова.

Она поцеловала меня в щёку и вошла в свою дверь.

Я спустился по лестнице, вышел во двор, ничего не замечая вокруг, дошёл до метро, спустился по эскалатору, сел в вагон, доехал до нужной мне станции и вышел на улицу.

Маша не шла у меня из головы. Я думал о ней, представлял её лицо, её глаза, её улыбку, заново ощущал её поцелуй на своей щеке.

Это было как наваждение.

Выйдя из метро, я не сразу пошёл домой, мне незачем было туда торопиться, там меня никто не ждал. Жена и дочь были на даче, а одиночество в пустой квартире в ожидании завтрашнего дня казалось мне невыносимым.