Свидетель продемонстрировал каждый отпечаток по очереди.

– Мы хотели бы приобщить эти доказательства к делу, – объявил обвинитель. – Как вещественные доказательства обвинения соответственно под номерами «J-один», «J-два», «J-три» и «J-четыре».

– Защита не возражает, – ответил Мейсон.

– Можете начинать перекрестный допрос, – сказал Раскин.

– Насколько я понимаю, – начал Мейсон, – вы приняли все предосторожности, чтобы при изготовлении этих отпечатков не было никаких ошибок в измерениях?

– Совершенно верно, – подтвердил эксперт.

– Когда колеса стоят на земле, они испытывают давление?

– Совершенно верно.

– Когда вы делали слепки с шин, это давление было устранено?

– Ну… да.

– В таком случае, если следы были оставлены автомобилем обвиняемой, их отпечатки не совпадут со слепками шин из-за отсутствия этого давления.

– Я старался это учитывать.

– Каким образом?

– Я частично выкачал воздух из шин и постарался создать на них достаточное давление, чтобы имитировать состояние, когда на шины давит вес автомобиля.

– Как вы определяли величину необходимого давления? Какими нормативами вы пользовались?

– Личным опытом.

– Другими словами, – сказал Мейсон, – вы создали давление, достаточное для того, чтобы отпечатки шин совпали с отпечатками следов?

– Ваше замечание несправедливо и не отражает того, что я сделал.

– Но вы принимали во внимание этот фактор?

– Да, сэр.

– И думали о том, насколько этот фактор может повлиять на результат?

– В какой-то степени да.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – У меня все.

– Извините, – сказал Раскин. – У меня еще вопрос к свидетелю. Метод, которым вы пользовались, может в какой-то степени изменить рисунок протекторов?

– Нет.

– У меня все, – сказал Раскин.

– У меня еще один вопрос, – сказал Мейсон. – Я хотел бы узнать у свидетеля, не изменил ли его метод размеры шин.

– В какой-то степени мог изменить размеры, но не рисунок.

– Вы изменили размеры шин?

– Ну, если хотите, изменил, – раздраженно ответил свидетель.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Я так и думал.

Присяжные недоуменно переглянулись.

Раскин вызвал кассира из банка, в котором у Тейлмана был открыт текущий счет. Служащий банка довольно неохотно сообщил, что в течение последних трех недель мистер Тейлман снимал со счета наличные средства неизменно в двадцатидолларовых купюрах. Общая сумма выплат за три недели превысила сто восемьдесят семь тысяч. Во вторник, третьего, покойный получил пять тысяч двадцатидолларовыми бумажками.

– Проводите допрос, – обратился Раскин к Мейсону.

– Вопросов нет, – объявил тот.

– Вызываю в качестве свидетеля мистера Троя, – объявил Раскин.

Трой сообщил, что имел с Тейлманом деловую встречу во вторник, третьего числа. Встреча произошла в Бейкерсфилде. Тейлман часов в восемь вечера позвонил жене и сообщил, что будет дома в одиннадцать – в половине двенадцатого, а потом, в девять часов, покинул его контору, сказав, что едет домой в Лос-Анджелес.

– Что вы сделали после того, как мистер Тейлман ушел от вас? – спросил Раскин.

– Я прошел по кабинету и подошел к окну.

– Сейчас я покажу вам план улицы, где расположена ваша контора. Здесь все правильно обозначено?

– Да.

– А теперь скажите, что вы видели, стоя у окна?

– Я видел, как Морли Тейлман вышел на тротуар, минуту постоял и по диагонали пересек улицу.

– Сейчас я приколю эту схему к доске, – сказал Раскин, – а вы обозначите крестиком место, на котором увидели мистера Тейлмана.

– Где-то здесь, – сказал свидетель, ставя значок.

– Теперь отметьте то место, где он задержался на тротуаре.

Свидетель поставил еще один крестик.

– А теперь проведите линию, показывающую его путь через улицу.

Свидетель провел пинию.

– Что было потом? Что сделал мистер Тейлман? Обозначьте на плане его путь после того, как он перешел улицу.

– Он перешел улицу по диагонали и повернул за угол. Мне было уже не видно его из-за угла здания на противоположной стороне.

– Вы по-прежнему стояли у окна?

– Да, сэр.