– Если я еще хоть от одного из вас, уродов, услышу что-то подобное, так легко, как эта падла, вы не отделаетесь, - от удара ногой в живот он жалобно заскулил.
– Срал я на ваше мнение и на ваш ублюдский юмор, но чтобы таких слов в отношении своей девушки я больше не слышал.

Кто-то из парней решил подойти, чтобы успокоить меня, но присоединился к Зайцу на полу. В этот же момент в класс вошли.

По выражению лица Маши я понял, что пришла она сюда не одна. Нет, нет, нет, только не говорите, что Кира слышала все!

Я выбежал из класса, но на лестничной клетке застопорился. Куда? Вниз? Наверх? Я ведь представления не имею, куда она могла побежать. В кармане завибрировал телефон, на экране высветилась короткая смс: «Она побежала вниз». Похоже, хоть одна нормальная подруга у Киры появилась. Я обежал все этажи, заглянул во все туалеты, кабинет домоводства, но девушки нигде не было. Заглянул в раздевалку, вещи на месте. Она же не могла выбежать на улицу в таком виде... Или могла?

***

Откуда в людях столько жестокости? Их слова... они повергли меня в настоящий шок. Оказывается это не просто спор ради прикола. Владу предлагали деньги за то, чтобы он со мной переспал. Насколько же жалкой они меня считают? Насколько? Да именно настолько, чтобы развлекаться за мой счет, видеть все это как акт благородства, а не низость.

Слезы застилали глаза, я несколько раз больно обо что-то ударялась, спотыкалась, но все равно продолжала убегать. Так больно, так стыдно, так мерзко. Чувствую себя грязной, как будто на меня вылили ушат дерьма. Голова разрывается от мыслей. В соседнем от Олиного дома дворе останавливаюсь. Ноги отказываются идти. Беспомощно оседаю на лавочку в беседке. Обычно это место помогает привести в порядок мысли. Обычно. Но... в голове снова раздаются слова одноклассницы, все громче и громче, начинает казаться, что виски сейчас просто лопнут.

Так всегда... Так было всегда. У меня никогда не было близких друзей или подруг. Я всегда проще сходилась со взрослыми, чем со сверстниками. Были, конечно, исключения. Я заводила дружбу с какой-нибудь девочкой, все было прекрасно. Потом я знакомилась еще с одной девочкой и звала всех гулять вместе. А потом, как-то всегда, оказывалось так, что именно я оставалась ненужной. Именно меня всегда выкидывали. А они становились лучшими подружками. Переставали меня замечать, смотрели свысока. И с каждым разом становилось все хуже и хуже. Теперь моя бывшая лучшая подруга решила заплатить моему однокласснику, чтобы он со мной переспал... Горло сдавил спазм. Но почему? Что я ей сделала? Быть не такой, как большинство, это такое преступление? Нужно быть худой не только для того, чтобы тебя любили, но и для того, чтобы с тобой дружили? А иначе вот так вот будет всегда?

И все это слышала Маша... Какой же низкой она, наверное, меня считает. Да, все гораздо хуже, чем она предполагала. Теперь веселая и сильная Мари точно не будет со мной общаться. По крайней мере, сама я не стала бы общаться с собой. Настоящая тряпка. Они раз за разом втаптывают меня в грязь, а я им позволяю. И не просто позволяю, помогаю в трудную минуту. А они глумятся еще больше. И все по кругу. С другой стороны, так, наверное, даже лучше... Все равно рано или поздно Маша тоже отвернется от меня, как все остальные, так пусть лучше сейчас, пока еще мне от этого не так больно... Перед глазами расплываются круги, заставляя согнуться пополам.

А Влад? Ничего не сказал, потому что пожалел? Даже он считает меня жалкой. Наверняка поэтому и согласился помочь. Как же ему, наверное, противна наша близость... В тот раз мне показалось... нет, он просто решил отстранить меня от себя. И все же он защищал меня, познакомил со своими друзьями, племяшкой...

Холодные липкие волны одна за другой прокатываются по телу, вызывая чувство сильного безотчетного страха. Хочется убежать, спрятаться, спрятаться от всего, даже от собственных чувств, нет, от них в первую очередь, не видеть, не слышать. Перед глазами все плывёт и жутко мутит. Давно я не испытывала приступа паники...

– Кира?
– тихий бархатный оклик вместо обычного трепета вызывает желание уменьшиться до размера микроба и исчезнуть.

Нет, я не хочу его видеть, пожалуйста, нет... Прямо за спиной послышались медленные шаги.

– Нет, не подходи ближе!
– голос предательски срывается.
– Пожалуйста, просто уйди, пожалуйста...

Никто никогда не видит как плачу, никто, даже мама. И он не должен увидеть. Я не хочу стать еще более жалкой, я просто не могу. Вопреки ожиданиям сильные руки притянули меня к горячему телу, пряча под своей курткой, кутая в нее словно маленького кенгуренка. Слабые попытки вырваться ни к чему не приводят.

– Нет, от-т-пусти. Влад, пож-жалуйста, отпусти меня. Я сама, я должна сама...
– но меня не слушают, только еще сильнее прижимают к себе, гладя по волосам, успокаивающе нашептывая что-то в макушку.

Нет, не надо, пожалуйста, не будь таким добрым. Дай мне справиться самой. Не пытайся разжать своими горячими руками ледяные тиски страха, что опутали все мое существо. Если сейчас... Если я сдамся, то уже не смогу встать сама, а ты не будешь всегда рядом, я знаю. Почему ты такой жестокий? Что я буду делать потом, когда твоего тепла уже не будет со мной? Как я тогда выберусь из всего этого?