– ...хорошая моя, успокойся, позволь помочь тебе, - слова долетают, словно через вату, теплые твердые губы ложатся на висок, я буквально чувствую, как его сила перетекает в меня...

Я сдаюсь. Убираю выставленные вперед руки, позволяя растворить себя в сильных объятиях, заливая слезами темную рубашку, уже самостоятельно цепляясь за Влада, прижимаясь всем телом...

***

Я все-таки нашел ее. Хорошо, что сейчас только начало весны, и зеленая листва не скрыла ее фигуру, сидящую в беседке, от глаз. Я на мгновение застыл, наблюдая, как она согнулась пополам, словно от сильной боли, а затем попыталась выпрямиться, дрожа всем телом. Сегодня холодно, и она провела здесь без верхней одежды уже минут пятнадцать, как минимум, но почему-то я уверен, что дрожит она не от холода.

– Кира?
– я стараюсь говорить как можно тише и спокойнее, но она все равно вздрагивает и отшатывается, словно не хочет, чтобы даже звуки моего голоса до нее дотянулись.

Шаг за шагом, выровнять дыхание, медленно, осторожно, словно приближаясь к дикому зверю, и все равно быть обнаруженным...

Я не смог сделать, как она просила, просто не смог. Когда я услышал этот надтреснутый глухой голос... если бы я не знал, что здесь только мы, ни за что бы не подумал, что это она... Ничего общего с обычно веселыми высокими переливами. Мне показалось, что еще миг, и она просто испарится, исчезнет. Оставшееся пространство я преодолел в два шага и сгреб ее в объятия, поближе к себе, закрывая курткой от холода и непрошеных глаз.

Но даже тогда она пыталась вырваться, отталкивала меня. Била в грудь и царапала, не пускала к себе... И не только физически. Вокруг нее словно образовался кокон, и пробиться сквозь него не получалось. Мне вдруг стало так страшно. Не знаю, может быть это ее страх передался мне, но только я знал, что должен уничтожить эту преграду, иначе она никогда не откроется мне, иначе я потеряю ее. Я стиснул руки сильнее, не позволяя ей двигаться. Никогда больше не хочу слышать, как она произносит мое имя с такой болью. Хочу оградить от всего и от всех. Слова сами собой вылетали из обветренных губ:

– Кира, Кирушка, маленькая моя, хорошая, тише, тише, успокойся. Я здесь, я рядом, успокойся, ну же. Хорошая моя, успокойся, позволь помочь тебе, - уткнувшись в холодный висок, я изо всех сил старался передать ей свою силу, свои чувства.

Кира замерла, и я почувствовал, как оболочка, разделяющая нас, трескается... Она плачет, не как большинство девушек, громко и навзрыд, она просто тихо пропитывает мою одежду, мое тело своими горячими слезами, цепляясь пухлыми ручками за рубашку, сжимаясь в маленький мягкий комочек на моей груди.

Не знаю, сколько времени мы так просидели, но постепенно она успокоилась.

– У-у-у-у, ревушка, в таком виде тебе домой нельзя, - я старался говорить как можно веселее.
– А то твоя мама меня заочно врагом народа считать будет. Предупреди ее, что будешь поздно, и пойдем в одно хорошее место.

Кира молча отсела и попыталась набрать непослушными пальцами сообщение. Я понаблюдал за ее попытками, а затем со вздохом взял телефон и сделал все сам, периодически поглядывая на нее. Не знаю, ощущение такое, словно она вот-вот убежит. Только фиг там было, никуда не пущу. И уже точно знаю, куда мы пойдем.

Кира не смотрела на меня, все время отводила взгляд в сторону. Стесняется? Ладно, с этим мы потом разберемся, сейчас надо отогреться. Она послушно сжала мою руку своей ладошкой, также послушно пошла вслед, даже не поинтересовавшись пунктом назначения. Ну и хорошо, будет сюрприз.

– О, а я вас помню, вы друг Саши, верно?
– молодой брюнет приветливо улыбался и с интересом поглядывал на нас с Кирой, пока пробивал карточки посещения.
– Вы вовремя, мы сейчас как раз киносеанс будем проводить. Так что советую идти прямиком в «ночь».

Все это время Кира стояла, уткнувшись лицом мне в рубашку, и держалась пальчиками за рукав, немного оттягивая. Как маленький ребенок, честное слово!

Я кивнул Андрею, тому самому приветливому хозяину заведения, и отвел Киру в комнату, усадив на подвесное кресло. Она так трогательно вцепилась в рукав, не давая уйти, я тихо рассмеялся и потрепал заплаканное чудо по светлой макушке.

– Я за кофе и печеньками. Нам обоим не помешает отогреться и подкрепиться. Сейчас вернусь.

По правде я и сам отпустил ее только здесь, так как относительно уверен в том, что она не сбежит. Но это Кира, в конце концов, от нее всего можно ожидать, так что лучше мне поскорее управиться.

Собрав все необходимое на поднос, я решил все-таки поинтересоваться у хозяина, что будет на киносеансе.

– Да мелодраму, я думаю, какую-нибудь включим, - Андрей хитро мне подмигнул.
– Девушки такое любят.

Ага, как же, обычные девушки может и любят, а вот у меня уникальный экземплярчик.