– Ты приехал сюда как претендент?

– Ну, а как кто?
– Саймон сложил письмо и подмигнул парню.
– Только у меня дел масса, так что, когда там течка и я полетел дальше.

Аравель оторопело уставился на своего младшего брата.

– Полетел дальше? Ты собрался трахнуть Криса в течку, оставить в его теле ребенка и дальше лететь?

– А что такого? С ним ничего путного не получится даже если я и останусь.
– Пожал он плечами.

– Ты собираешься оставить беременную омегу, не дать своему ребенку щит?

– Подумаешь, велика потеря. Он же сильный омега. Сам справится. Ну, когда течка?

– Ты, - Аравель не верил в то, что слышал собственными ушами, - сын моего отца, этого великой души человека, готов оставить своего ребенка ущербным только потому что омега не блестит? Обречь ребенка на неполноценность?

– Аравель, перестань играть в разобиженного папашу. Ты ведь ему никто. Какая тебе разница, кто его обрюхатит?
– Саймон, раздевая, осмотрел Кристофера плотоядным взглядом, замершего на месте.

Аравель встал. Встал и Саймон.

– Ты, обласканный двумя любящими родителями, готов бросить своего ребенка?
– он схватил его за грудки одной рукой.
– Ты?!

– Аравель, не забывайся! Я альфа!

– А я БЕТА!
– зарычал.
– Хочешь я тебе расскажу, что такое быть ущербным? Хочешь?
– он сдавил его ментальными тисками так, что щит отца-беты лопнул как мыльный пузырь и атака врезалась в щит отца-альфы.
– Тебе отец никогда не рассказывал, как он получил ребенка в стране, где для его кумара не было подходящего беты, не то что омеги? Он разделил себя на двое, чтобы я, от которого отказался родитель и ничего не знал настоящий отец, выжил еще в утробе! Он создал моего зверя! Он приползал домой к неверному брюхатому мной, от неизвестно кого, любовнику, падал от усталости и плел мой кокон изо дня в день!
– Аравель тащил альфу к выходу из дома. Вокруг все встречающиеся предметы разлетались на кусочки, рассыпались в щепки.
– Во мне нет ни одной капли его крови! Я должен был сдохнуть на столе во время аборта! И он умолял, тварь меня родившую, не убивать заведомо ущербного ребенка! Он с голоду временами в обмороки падал, что бы я выжил! И ты, ТВАРЬ, его РОДНОЙ сын смеешь мне сейчас говорить, что ты готов бросить беременную пару только потому что он не эталон мирового статуса неземной красоты?!
– дверь долбануло силой и она с треском раскрылась.
– Я сыну Криса не отдам, потому что он сука блядливая, а тебя я убью если ты еще хоть раз объявишься в округе! ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА!!! И не смей приближаться к МОЕЙ СЕМЬЕ!!!

С силой толкнув альфу, Аравель швырнул его метра на три на дорогу.

– Аравель!
– закричал выскочивший из машины Клаус, раньше времени вернувшийся домой.

– "Никогда не прощу!" - зарычал, перетекая в форму зверя Аравель.

– Боги… - выдохнул Саймон замерев. Перед ним стоял альбинос, от которого в разные стороны шел полыхающий щит.

Аравель наклонился к его лицу и выдохнул.

– "Я ущербен из-за твари, так на тебя похожей. И будь на месте моего отца не Итан Самаркан, я был бы мертв. И этого зверя вырастил мне он. Дал все, дал себя. И я не могу его контролировать. И ты хочешь сделать со своими детьми нечто такое же? Что бы они получили зверя, не имея возможности быть с ним единым целым? Вечно соперничая и требуя контроля над телом? Не иметь возможности петь?
– из звериных глаз текли слезы.
– Я пою только в душе. Я не умею петь вслух. Я не мог залечить рану своему сыну. Я не мог научить его петь. Я ничему не мог научить своего ребенка. И ты хочешь выкинуть в мир еще одного ущербного? Уходи. И никогда сюда не возвращайся."

Аравель отвернулся и пошел в сторону дома. Клаус подлетел к нему и упав на колени обхватил руками за мощную шею.

– Аравель, милый мой, - он прижал к себе плачущего кота, ищущего защиту и любовь, что даровал ему его пара.

– Па?..
– растерянно прозвучал голос Тайнара.
– Ты плачешь?

Аравель повернул голову. Клаус замер. Кристофер обмер. Вокруг Тайнара выступил одуряющей силы щит переливаясь всеми цветами радуги. И он перевел взгляд на лежавшего на дороге незнакомца. Его щит окрасился красным…

– Мразь!
– метнулся Тайнар и Саймон попытался защищаться, но враг оказался настолько силен, что через секунду его руки сомкнулись на шее.
– Я тебя удавлю, сука! Как ты посмел довести МОЕГО ПА!

– Тайнар!
– закричал Клаус.

Но его не слышали. Тайнар сдавливал руки, коленом упершись в его грудь. На то, что его карябают когти он не обращал внимание. Его глаза изменились. Стали звериными. Он выдавил защитный щит незнакомца за секунду и тот начал задыхаться. А вокруг Тайнара заплясал атакующий ментальный огонь.

– Тайнар! Прекрати!

– "Тайнар! Не надо!"

Но их не слышали. Его жертва, которая посмела обидеть его "па", его опору и надежду, уже синела на глазах. Беспомощно царапала его ноги, лишь едва протыкая штаны, обдирая в кровь кожу об его атакующий щит.

– Не надо!
– на спину налетело тоненькое тело.
– Тайнар! Не надо!

Глаза, безумные и жаждущие смерти обидчику, враз прояснились. Он замер. Его пальцы медленно расслабили хватку. Через красные круги перед глазами Саймон увидел тонкие руки сжимающие широкие плечи. И эти плечи едва подрагивали. Ментальная сила отступала. Медленно, неохотно.

Тайнар отпустил закашлявшего незнакомца. Он слез с него. Медленно выпрямился. За его спиной осел омега, а он сам тяжело дышал. Успокаивал себя, медленно убирал атакующий щит, вытаскивал защищающий. И первым делом на спину, так что бы закрыть омегу полностью. Оградить от своей собственной силы.

Саймон отполз в сторону и замер, не сводя взгляда с замершей пары перед ним. Руки омеги были в крови. Его домашняя одежда была в крови. Он пробил атакующий щит. Не просто приблизился, а именно разбил его. И не Саймона защищал. Он защищал альфу. От безумия. И теперь альфа мягко замурлыкал. Останавливая кровь на руках парня. Стоя на коленях, развернув щит сферой, как для пары…как для своего омеги. И защищаемый не сопротивлялся его защите, он принимал ее мягко, доверчиво, словно…