Рорик пожал плечами. Имя бога показалось смутно знакомым, то ли альвийка про него говорила, то ли скальд какой-то...

– Я здесь самый главный, - продолжил Торио свою речь.
– Интеллект выбрал меня среди всех людей и дал власть над этим местом. С той поры все здесь происходит по моему слову, я здесь верховный закон и верховная власть. Понял?

Рорик подумал, что Торио ему, пожалуй, не нравится.

– Не понял, - сказал Рорик.
– Если ты конунг, где твоя дружина и где твои трэли?

– Я не нуждаюсь ни в дружине, ни в трэлях!
– провозгласил Торио.
– Ибо меня усыновил бог Интеллект и с тех пор все происходит по моему слову без посторонней помощи. Так, интеллект, лимонада гостю!

За дверью что-то зашуршало, Торио выглянул наружу и поспешно отступил, словно уступая кому-то дорогу. Рорик подумал, что настоящий конунг навряд ли стал бы так поспешно уступать дорогу кому бы то ни было. Бывают, конечно, совсем крутые конунги, которым все равно, какими их видят и что про них думают, Рагнар Волосатые Штаны, например, но этот йотун не похож на Рагнара Волосатые Штаны, просто ни капли не похож.

В дверь въехало колдовское ведро на маленьких колесиках, из ведра торчало нечто вроде руки, и это нечто держало драгоценный стеклянный стакан с пузырящейся колдовской жижей, похожей на пиво.

– Испей, - потребовал Торио.

– Сначала ты, - сказал Рорик.

Торио посмотрел на Рорика так, словно тот его оскорбил, но не сильно, а чуть-чуть. Взял стакан, отпил глоток, протянул Рорику. Рорик тоже отпил глоток - вкуснотища! Похоже на сок, что течет из яблока, которое вовремя не сожрали, только вкуснее, и запах не яблочный, а другой, то ли брусничный, то ли хер вообще поймет какой. А на пиво непохоже ничуть.

– Благодарю, - сказал Рорик.
– Вкусно.

Выпил напиток одним глотком, протянул обратно пустой стакан.

– Однако пиво я люблю больше, - сказал Рорик.

Торио нахмурился, и Рорик понял, что такую привязанность тот не одобряет.

– Сколько тебе лет, юноша?

– Какая разница?
– удивился Рорик.

Он вспомнил, что кто-то рассказывал, что у черноголовых гоблинов есть обычай считать, сколько полных лет каждый гоблин прожил на свете, а если кто не помнит в точности свой срок, тот дурак. Но про йотунов никто ничего такого не говорил, про йотунов говорят, что у них бабу положено накормить перед тем, как трахнуть, иначе будет сопротивляться, а другие их обычаи людям неведомы, потому что кому какое дело, каковы обычаи дикарей? Впрочем, Рорику теперь есть дело. Надо же было так угораздить - угодил в йотунский загробный мир! Небось, йотунская валькирия обожралась мухоморами сверх меры и забрала воина не той армии, вот тупая сука!

За дверью послышались легкие шаги, будто ребенок топает. Шаги приблизились, стало видно, кто топает - молодая йотунская девица, широкомордая и говноглазая, но в целом не очень страшная. Обычно у йотунских девиц кожа такая, будто они ежедневно трутся мордами о стиральные доски, а у этой кожа как у нормальной девицы, Рорик даже подумал, что такую можно даже поцеловать, если зажмуриться. Одета девица в такую же рубаху со штанами и поясом, как у Торио и у Рорика, это странно - если мужики и бабы наряжаются одинаково, это неудобно, легко оконфузиться, когда перепьешь. Хотя нет, у нее вышивка другая, должно быть, особая женская. Надо будет запомнить, чтобы не перепутать, когда придет время.

Девица бросила на Рорика любопытствующий взгляд, сложила руки перед грудью и поклонилась, но не так, как кланяется тир гостю хозяина, а иначе, с прямой спиной и менее глубоко.

– Это моя дочь, - сообщил Торио.
– Ее зовут Шика.

Олениха, понял Рорик. Не самое плохое имя, почти как у людей.

– Она станет твоей женой, - продолжил Торио.

– Какого хера?
– удивился Рорик.
– Разве было такое пророчество?

От последнего вопроса Торио развеселился, стал смеяться, и Шика тоже захихикала, тоненько и мелодично. А не такая уж она и страшная! Руки-ноги изящные, не кривые, морда непривычных очертаний, но в целом не уродина. Нехорошо, правда, что очертания туловища под рубахой не разглядеть, как бы не оказалась тощая, как коза...

– Можно и так сказать, что пророчество, - сказал Торио, когда перестал смеяться.
– Каждое мое слово в некотором смысле пророчество, потому что все происходит в соответствии с моей волей, выраженной в словах. Знай, Рорик, что ты избран из всех мужчин всех времен и народов, чтобы стать мужем моей дочери. Бог Интеллект призвал Шику к себе, совершил над ней ритуал, познал ее душу и выбрал самого подходящего мужа из всех, что рождались в тысяче миров за все времена.

– Что ты несешь?
– удивился Рорик.
– Какая тысяча миров? Миров всего семь, и каждый ребенок знает их поименно, вот, слушай: Мидгард, Асгард, Эльфхейм, Нифльхейм, Йотунхейм... черт, последние два забыл. Что ты сделал с моей памятью, колдун?

Произнеся последнее слово, Рорик испугался, как бы колдун не обиделся, что его назвали колдуном. Но Торио не обиделся, принял как должное.

– Это обычное дело, - сказал он.
– У тех, кого Интеллект приносит в мой мир, память всегда нарушена, потому что Интеллект забирает только тех, кому суждено умереть, за минуту до гибели, а это как-то влияет на память, я точно не знаю, как именно.

– Почему так?
– удивился Рорик.

– Потому что Интеллекту предначертано так поступать, - объяснил Торио.
– Если он заберет кого-то иного, нарушатся пророчества, изменится история вселенной и всем станет плохо.