Я опоздал. Билет просрочен.И дни не в рифму, часто в прозу.По ним из выщербленных точекподстрочник и строка к истоку!Любой строке как дням на вылет:и – той что тенью перед мысльюили – другой, когда нет крыльев,чтобы упасть, достигнув выси.Где листья ворохом – к дороге!И – ветренником искать удачиот рифмы к прозе, быть в итогезаложником холодной дачи!Одни плотней, другие настежь!И дверь захлопывать с порога.В днях аритмии близкой к астмечасть рифм, и поводом погода!А что от строк! Одна снаружи,записанная к кадрам – Морзе,другая – к плавающим в лужах,запоминает к листьям, осень.И – каждая следит как к краю…растерян я! И – спутал сроки:не в рифму подлинник читаюс подтекстами на много копий.И если текст застыл – дыханьевсе исправляет на морозе…и дождик сыплет на прощаньезапрет на зиму в эту осень.Меняю буквы, строки, знаки,и то, что мне летит под ноги.Я раньше вписывал в тетрадкинепостоянство блеклых окон.Теперь – мозаичней картины:в тех окнах прописью детали:по контурам, мазкам унылымиз рифмы строки выпадают.И – я без них! По кальке небаввожу в подстрочник запятые.Я слышу как скрипит телегакак строки ровные – кривые.И – безучастной к ним бумагалжет: не молчит она часами!Не оттого ли в окнах влагаправдивее, чем стекла сами.
Окна
Как озаренье, то – внутри,что и в глазах при виде поля:ме-ня-ю-щи-е-ся дождии каждого, чем тише, соло.Сквозь звуки и через мираж,за окнами, за плотной дверьюразмытый красками коллажоттенков с будущей метелью.Протяжнее, чем – в пустотеигра высот в пределах взгляда,когда их нет, а те, что есть,доказывают: света мало.О том пейзаж и сверху знак,если принять дождей уловки:затишье, взвешенное на весах,и ветра резкие перестановкив напоминание: с дождейкруги, в порывах каруселимозаика простых вещей —из дней фантомные недели,когда дни собраны не так…И без сюжета не по строчкамты видишь свет по пустякам,не к месту выпуклая точка.На каждый повод – зеркалалуж. Даже неба отраженьяв кругах и серых сквозняках…От ветра мнимей отраженьясюжета в будущий провалв метель или потусторонний,мир, чтобы ты не узнавал,себя, его у стекол сонный.Все потому, что все в наклонв кривом и падающем доме.Неравенство его сторонв дожди холодные о том же,когда снаружи – не зимаи не совсем глухое время.В часах не стрелка замерла,а маятник устал смертельно,как монотонная вода —от звуков, падающих с крыши,тем, что они уже с утраназойливые, стали тишеи – мелкой рябью пелена,её же цвета – скверы, дали.Их видимость изменена.Уставшие ясней деталитех озарений, в том сейчас,что и без них, не через окна —по крышам и внутри звучат,едва не разбивая стёкла.И – медленнее, по частямвосстановление коллажа…когда все краски вычищалдождь и менял лицо фасада.Не заслонял обзор в окне,но медленные длил минуты…как по стеклу, темнея в нем,текла вода, смывая утро.
Я не знаю
Листья повсюду, а тучи,в белых проемах зимы,но – простор не озвучен,и, значит, вверху не они,а то, что без них. Утро!Но странно, кругом ни душии – неожиданно пусто,и – никуда не спешитвремя.Как не было ветра!Может начать не спешас прикосновения к светуранней прохладой дыша…но опыт и утром печальный– некому мне передать…За поворотом недальнимнекого в поле искать.Не вдохновляет познанье,дней не оправдан итог.Если они не в изгнании,то почему – всему срок?Может такая вот осень.Мой ответ на ее рефлекс:утро, которое в восемьрезко толкает в шесть…и до восьми от бессильякруги кругами. Друг мой,я не способен осилитьночью расклад ветряной.Ни листву под ногами,ни ту, что одна. Ко мневзгляд удален от далей.От – темноты в синевея удален. Все теряю!И – никакой не игрок,если все карты не знаю…даже – к игре предлог,свет, в какой полусфере…И – я закрываю глаза.То – с чем утро и ветерзнать и при свете нельзя.Так перемешаны краски,что не понять, где я сам:через – воздушные аркия с шести в сквозняках.Редкая птица «оттуда»если и высмотрит свет,то поглядеть как посудавдребезги – и улететь.Вот и ответ! Не с кемдаже вести разговор…Осколки и свет на ветер.И откровений – повтор.Осенью то же, что летом.Видишь, какой же водеотданы игры со светом,свет если сам по себеи не по стрелкам время…Но, если судить по нимто, прошивает мгновенно:ветер стал всем чужим.даже к пейзажам мокрымв серых разводах стекла,легким на белый воздухраньше – за час до утрана шорохи, почерки света.Так тихо, что не знобит:в прошлое кинуться летоили сознательно плытьбез ветра, в иной карусели,той, что не видно в окне,к листьям, когда улетелии те, что лежат на дворе.
Поиски освещения
День неяркий, к закату остыв, изнутрипосветлел, чистым небом меня озадачил.Не темнел. Даже ветер, не ищущий дым,исчезая, за красной чертой обозначилтемноту. Он, дыша этим небом, светлел:и – рассеивал дым, и – являлась обитель…Не входя в темноту, он на листьях горел,и она отзывалась. И чувствовал зрительпоздний свет, трепетавший на сквозняке,– то, как ветер стирал звуковые повторы,множил тени, был им на чужом языкеи контекст оставлял: темнота без опоры.В ней не он. Отраженьем от теней всегосам источник ее. И – жалеешь в приходеэтой тайной вечери. Он к ней – не зовет…Это – красное небо от лампы напротив.И – ее ты зажег. Так пытался отвлечь– от себя темноту. И – она откровенней:свет еще обреченней, чем строки и речь,чем окно, за границами неба. Не зреньеизнутри, а предчувствие: небо видней– из окна. Повтореньем – вновь круги:тени помнящих лето – не души людей,темнота – не пугающей комнаты угол…Для нее нет причин. И окно не о ней:и источник внутри, и она перед нами…Это воды – темнели: вода – к тишинеуплывала от нас. Темнота с облаками…Ветер был в перекосах окна и – игрой…Не оно искажало предчувствия звуков.Ты боялся: в погоне за новой строкойдаже точки. Строка если памяти учит,– ни к чему… В сквозняках одинокого дня
