Помогая, после ванны, укутаться в пушистый теплый халат, Дори, заметив мой шрам от кинжала, вздрогнула:

— Леди, да как же вы живы остались? Ведь удар прямо в сердце пришёлся!

Так вот оно что. Я думала, что киллер промахнулся, а он просто не знал, что у землян сердце немного в другом месте.

На туалетном столе, сдвинув женские мелочи мощной спиной, возлежал флам. Вы замечали как быстро кошаки наглеют? Я признала, что он альфа и вожак клана и вот уже смотрит на меня сверху вниз, хоть и достает холкой мне едва ли до колена. Меня это только смешит и радует. Они в своем праве. Энергия кошачья положительно действует на людей, гармонизирует домашний уют, изгоняет астральных паразитов. Кто-то сказал, что кошка — это маленькая фабрика по выработке счастья и радости. Покажите, где и я подпишусь под каждым словом. Гладить вожака пока не решаюсь, но уже хочу. Пока Дори управлялась с моими волосами, я слушала Мрумрау.

— Большой флам, о котором ты спросила — легенда нашего племени. Старшие рассказывали, что он не живет в одном месте. Путешествует по мирам. Бывает, заходит, покроет одну или двух свободных самочек в клане и тогда рождаются удивительные котята с черной шёрсткой. Моя бабка была знакома с тем фламом и в нашем нынешнем помёте, память об этой встрече — детёныш чёрного окраса. Потомки большого флама могут лучше передавать и считывать мысли, они сильнее и более живучи. Жаль, что он редко заходит. Самцы не против. Клан был бы сильнее.

Вожак прикрыл глаза, то ли задремал, то ли задумался о чем-то своем. А я вспомнила о просьбе княгини. Легко дотронулась до вытянутой лапы, на которой покоилась голова животного. Сопит, но не реагирует. Погладила лоб по шёрстке. Приоткрыл один газ и вновь закрыл. Теперь за ухом. Замурчал! Я улыбнулась: Эх, ты, Мурзик…

— Что ты хочешь, ведьма?

— Кися говорила, что княгиня просила детёныша в семью взять. Разреши ей. Если флам будет жить у князя, то горожане будут подражать и тоже начнут заботится о вас. Одним приказом заставить любить и беречь тех, кого долго боялись и преследовали невозможно. С княгини я возьму слово, что меленького флама обижать не будут.

— Подумаю — буркнул вожак, не открывая глаз, но похоже, что вопрос уже решен положительно.

Дори, закончив укладывать мои косы, терпеливо ждала, когда я оторвусь от флама. Хоть и общались мы ментально, но умная женщина догадывалась, что мы не просто так смотрим друг на друга. Да и падчерица её Бити тоже менталистка, и с Кисей общалась уже не раз.

— Леди, вы где ужинать будете?

“На Острове”, — чуть было не выпалила я, а чуть подумав решила, что мысль замечательная и требует воплощения.

— Дори, попросите у господина Аша небольшую корзинку для пикника на одного человека. Обязательно с легким вином и сыром. И найдите для меня теплый плед. Можно? — я попыталась скорчить умильную-просящую мордаху, что бы избежать вопросов. Горничная улыбнулась и пошла выполнять мою просьбу.

Оставшись одна, достала веточку Френки и активизировала связь.

— Мышка, что случилось? Ты сегодня излучала страх, боль и что-то еще, но я не поняла.

— Можно я к тебе приду и все расскажу?

— Приходи.

На пороге гостиной забрала у Дори корзинку и плед, пожелала им с Ашем сладких снов, отправила отдыхать. Закрыла дверь покоев изнутри и, как была в халате, отправилась к Френки.

Завернувшись в плед, вытирая слезы рукавом халата, шмыгая носом и время от времени прижимаясь щекой к теплому стволу Древа, я рассказывала о том, как больно умирать от кинжала и оживать от драконьей крови. О том, что драконы — это такие гады, но красивые и с умопомрачительным голосом. О том, что я её люблю и уважаю. Драконов, как выяснилось, тоже… Особенно одного лысого. Короче, я напилась. Легкое вино, в местном понимании, по крепости было близко к водке, но очень вкусное и пилось легко. Одного бокала мне хватило с избытком. Френки терпеливо слушала мой пьяный бред, хихикала, дразнила и привычно шарилась в моём сознании, как в собственном кармане. Выговорившись и наревевшись, удобно устроилась в развилке корней я уснула.

— Эй, просыпайся! — я это слышу, но боюсь открыть глаза, ожидая расплаты за вчерашнюю глупость. Похмелье — цена за неумеренность. Но голова не болит и желудок не просится наружу. Явно, что любимая подружка постаралась.

— Спасибо, Френки! Я вчера много глупости наговорила?

— В меру. Но я не поняла что такое любовь, о которой ты вчера твердила. Ты любишь меня, дракона, кошек и нечисть.

— И дракона тоже? Ой, мама… — что у трезвого на уме, то у пьяной…эээ тоже на уме. — Я не знаю, как рассказать о любви. Лучше я покажу тебе.

Прижимаюсь к стволу, обхватывая, на сколько возможно, ствол руками и открываю сознание. Я не думаю словами, а транслирую всё, что испытываю к божественному Древу. Благодарность, за свое спасение. Восхищение разумностью, знаниями и талантом ученого. Веселье от прекрасного чувства юмора. Радость от позитивного настроя. Нежность от прикосновений к её стволу и веточке. Гордость, за то, что мы дружны. И восторг, что я сейчас здесь рядом с ней.

— Френки?

В первый раз моя Разумная подруга молчала. Может быть я её обидела своей откровенностью?