Желание курить было так сильно, что Кутяпов принялся эту коробку доставать. Для этого ему пришлось присесть на корточки, одну руку засунуть глубоко в карман, а другой рукой через штанину двигать потихоньку коробку кверху. Операция была нелегкая.

И вот, когда он уже ощутил сладость победы, когда коробка подползла уже к его руке, — случилось то, о чем Кутяпов, увлеченный своим занятием, забыл и думать.

От резкого и неудобного движения, одна нога его скользнула с бревна — и Кутяпов потерял равновесие…

Падая в болото, он вмиг сообразил, что угрожает ему, и сделал отчаянное усилие удержаться, но это ему не удалось. Чтобы не упасть в трясину вниз головой, он сильно оттолкнулся от бревна ногами и прыгнул вперед. Он упал в болото аршинах в двух от бревна и сразу провалился по пояс…

Первым движением его было — рвануться назад к бревну. Но бревно оказалось дальше, чем думал Кутяпов, и дотянуться до него было невозможно. Кроме того, трясина взбудоражилась, под ногами что-то лопнуло, выпустив большой пузырь воздуха, потянуло вниз, и он на поларшина погрузился еще. Кутяпов понял, что его дело — кончено.

— Аким, а Аким! — негромко позвал он.

— Аким!

Все было тихо.

— Как это глупо! И в этом-то и заключается все… Какая чушь…

Кутяпов сорвал с себя фуражку и бросил ее на бревно. Фуражка сначала зацепилась за что-то, но потом соскользнула. Кутяпов пошарил кругом себя руками: ничего не оказалось, за что можно было бы удержаться. Багор остался по ту сторону бревна.

Опять позвал Акима и опять не получил ответа.

— Как все-таки далеко он успел уйти, — подумал он.

В кармане Кутяпов почувствовал спичечную коробку и болезненно сморщился. Потом попробовал улыбнуться. Ничего не вышло…

— Каюк, значит, — произнес он.

Он хотел сказать эту фразу спокойно, почти весело, хотел убедить себя ею, что он не боится смерти, но получилось наоборот. Собственный голос, хриплый, пересохший, напугал Кутяпова. Он стал кричать.

Сначала он звал Акима, потом Семена, потом начал кричать просто:

— А-а-а! Помоги-ите!.. А-а-а!

И чем больше он кричал, тем сильней охватывал его дикий ужас перед смертью, тем больше плясала и крутилась перед его глазами огромными фиолетовыми кругами окружавшая его темнота.

Крича, он дергался из стороны в сторону, и кругом него громко ухало, лопалось и вздыхало болото, затягивая свою жертву все глубже и глубже…

Крик Кутяпова перешел в хрип, потом в быстро смолкавшее бульканье, и через несколько минут над болотом все стихло…

* * *

…Аким успел уйти далеко, но крик Кутяпова услыхал. Сначала он подумал, что Кутяпов его догоняет и кричит, чтобы Аким Подождал, но потом понял, что что-то случилось и, перехватив багор в руку, помчался обратно. Не разбирая в темноте, куда он ставит ноги, оступаясь, проваливаясь, он мчался на выручку и все время слышал перед собой крик. Этот крик был до того неестественным и нечеловеческим, что Акиму много раз хотелось остановиться и как следует прислушаться. Ему не верилось, что Кутяпов может так кричать.

Этот крик смолк, когда Аким был уже недалеко от места несчастья. Как ни быстро бежал Аким, как ни было темно, он успел заметить багор, лежавший на траве и фуражку.

Аким понял, что это произошло здесь.

Быстро осмотревшись, он заметался по бревну, всматриваясь в туман, звал, шарил багром по болоту, снова звал, снова метался, но Кутяпова уже не было. Было только темное ровное болото, придавленное тяжелым туманом.

Через полчаса отчаянных поисков, в страшной усталости Аким опустился на гать. Его лихорадило. Перед глазами плыли красные и зеленые петли, голова гудела, сердце билось с невероятной быстротой, все время передавая тупые удары куда-то в горло, руки и ноги.

Акиму стало казаться, что кругом него не действительность, а скверный, тяжелый сон, который скоро рассеется. В изнеможении он закрыл глаза.

Но когда сердце его немного успокоилось и петли перед глазами исчезли, Аким понял, что это все не сон, а явь. Он понял, что произошло громадное, непоправимое несчастье. С трудом собрав мысли, Аким обдумал свое положение и решил, что будет здесь ждать Семена, который теперь-то уж наверное скоро должен притти. Возможно, что и он слышал крики Кутяпова, и тогда, конечно, поспешит.

Не успел Аким подумать этого, как на гати раздались шаги… Аким облегченно вздохнул. Правда, не было в этих шагах характерного Семенова прихрамывания, но Аким не обратил на это внимания.

Шаги приближались. И тут Аким понял, что случилась какая-то несообразность: шаги приближались не с той стороны, в какую ушел Семен. Он ушел по Нимозерской гати, а шаги шли с Эльмита. Аким прижался к бревну.

Темная фигура показалась в тумане и быстро приближалась.

«Может быть, Семен прошел нечаянно дальше, а потом заметил свою ошибку и возвращается» — подумал Акгм и негромко спросил: