Мне уже представлялась, что я живу на необитаемом острове, повторяя историю Робинзона Крузо, приспособившись к местным условиям. Живое воображение нарисовало меня в шкурах диких животных, хотя я не представляла, как буду убивать их - это сложнее, чем убить человека. Вот я стою на скале в окружении верных друзей - козы, собаки, бывшей когда-то дикой, и, скажем, попугая - и гляжу в даль. Я содрогнулась. Не от осознания предстоящей дикой жизни, а от следов человека. Нет, не от следов человеческих ног. Я наткнулась на банку "колы", обгорелые спички, окурки. Справившись с волнением, я пошла по этим "следам". Я прошла несколько шагов, когда за спиной раздался дикий визг.

– Стой! Ты кто? Стой на месте, стрелять буду!
– тонкий голосок дрожал от страха, но говорил на чисто русском языке.
– Я меткая, стреляю хорошо. Не двигайся.

Чтобы успокоить невидимую девушку, я замерла, подняв руки. Медленно повернулась на голос и тихо заговорила:

– Не бойтесь меня, мне нужна ваша помощь. Я не ела несколько дней, даже не знаю сколько. Очень хочу пить и курить.

После недолгого колебания невидимая собеседница бросила к моим ногам сигарету и спички.

– Курите. А вода в доме.

Схватив сигарету, я долго не могла попасть фильтром в рот, спички гасли одна за другой. Девушка рассмеялась, подошла, сама раскурила сигарету и сунула мне в рот.

– Теперь я вижу, в каком вы состоянии. Вы как сюда попали?

Я собралась ответить, но от сигаретного дыма закружилась голова, ноги подкосились, и я рухнула наземь. В который раз за последние несколько дней. Но сигареты не выпустила, так и лежала, приходя в себя и пуская дым тонкими струйками. Рядом пристроилась молоденькая блондиночка (опять!). Подождав немного, она возобновила расспросы.

– Кто вы? Что за загадка? Вы с неба свалились, что ли? Что с вами приключилось?
– трещала она.

Устав от ее пустозвонства, я поднялась:

– Милая, накормите меня, дайте умыться, попить, отдохнуть, потом я расскажу вам все, - устало пробормотала я как Иванушка бабе Яге в сказке и про себя добавила, - что считаю нужным.

Блондиночка надула смешно губки, но пошла вперед, жестом позвав идти следом. По узкой тропинке мы вышли к двухэтажному дому. Меня не занимало, откуда на острове такой особняк, откуда взялась эта девица. У меня перед глазами плыли круги, а слюна готова была закапать с языка, потому что обострившийся нюх донес из дома волшебные запахи.

Немного задержавшись на крыльце, я перешагнула порог жилища. Увидев холодильник, я, оттолкнув хозяйку, кинулась к нему. За дверцей хранились сказочные богатства: сыры, колбасы, различное мясо, какие-то пакетики, баночки, консервы. Уговаривая себя не спешить, я выпила, стараясь не захлебываться, что-то типа простокваши, заела сыром и запила все это бутылкой лимонада. Огромным усилием воли я заставила себя захлопнуть холодильник. Пусть сначала усвоится это, потом будет очередная порция. Правда, бутылку воды я все-таки прихватила.

С огромным удовольствием я стащила с головы осточертевший парик. Выкупавшись в бассейне с пресной водой и облачившись в одежды хозяйки, я, наконец, немного ожила и была готова немножко поговорить, чтобы убедиться, что родной язык я еще помню. Я прилегла на роскошный диван, девица уселась в кресло напротив и приготовилась слушать.

Я не обманула ее ожиданий. В моем рассказе были коварный муж, злые бандиты, коварные туземцы и одноглазые пираты. Я молола, что приходило в голову. Блондиночка, видимо, любовью к чтению не страдала, поэтому я нагло воровала огромные куски у известных писателей. Девица слушала, едва дыша. В ее глазах я была Дикой Розой - не меньше. По окончании повествования она смотрела на меня с обожанием.

– Какая вы храбрая, - пролепетала девица.
– Я бы умерла давно от таких приключений. Да что я все выкаю. Меня Аллочкой зовут. А тебя?

Секунду поразмыслив, я назвалась Анной, для созвучия. И в свою очередь стала расспрашивать Аллочку. Долго просить ее не надо было. Она с готовностью выложила мне все:

– Этот остров мой муж купил мне в подарок к свадьбе. Здесь мы провели медовый месяц, сюда я езжу всякий раз, когда мне надоест город. На курорты он меня не возит - говорит, разврат там один. А он у меня, знаешь, - перешла на "ты" Аллочка", - какой честный и принципиальный, - это слово она выговорила с трудом.
– Он намного старше меня. Но по нему этого не скажешь. Он выглядит на сорок лет, не больше.

Сама Аллочка едва дотягивала до двадцати.

– Он меня любит безумно, - закатила она глаза, - исполняет каждое желание. Я тебе такого порасскажу - не поверишь. Он мне шмоток понакупил - умереть не встать. Брюликов (бриллиантов, в смысле) - увешаться можно. Только, - вздохнула Аллочка, - шагу лишнего ступить не дает. Приставил ко мне охрану - мерзкие типы. Хорошо, здесь никого нет - я бы удавилась, наверное.

Хозяйка пространно рассказывала про свою замечательную жизнь, но я уже ее мало слушала. Я обдумывала вопросы, которые надо было ей задать. Их набралось немного, но один важнее другого. Что на острове она одна, было ясно - здесь безопасно, бояться некого. Но мне-то надо было выбираться отсюда, я хотела домой - разбить голову мужу и выгнать его к чертовой матери. Мне надо было появиться на работе, иначе дурак-редактор восторжествует и радостно вычеркнет меня из состава редакции. Наконец, меня просто потеряли все друзья и знакомые. Я должна найтись и как можно скорее.