— Надо было чем-то занять руки, — сказала я, не упомянув, что занимала их не только этим.

Пока мы ждали, когда закипит вода, Шана достала банку растворимого кофе и ложки.

Она еще раз затянулась сигаретой и выпустила дым к потолку. Я чувствовала, как он окружает меня вуалью. Придется снова вымыть голову и переодеться.

Шана сказала — Я до сих пор думаю, что Бэйли убил ее.

— Почему бы он это сделал?

— Почему бы кто-нибудь другой?

— Ну, я не знаю, но из того, что я слышала, он был ее единственным другом.

Она помотала головой. Ее волосы до сих пор были мокрыми, разделенные на длинные пряди, которые намочили ее футболку.

— Боже, я это ненавижу. Иногда я думаю, что бы с ней могло быть. Я никогда не была ей настоящей матерью, в обыденном смысле, но мы были близки. Больше как сестры.

— Я видела ее фотографии в школьном ежегоднике. Она была красивая.

— Но это не принесло ей счастья. Иногда я думаю, что ее внешность была причиной ее проблем.

— Вы знаете, с кем она встречалась?

Шана покачала головой. — Я не знала, что она беременнна, пока не услышала отчет коронера.

Я знала, что она бегает из дома по вечерам, но понятия не имела, куда она ходит. И что мне было делать, заколотить дверь гвоздями? Невозможно контролировать ребенка в этом возрасте. Мы всегда были близки. Я думала, что так и остается. Если у нее были неприятности, она всегда могла прийти ко мне. Я бы сделала все для нее.

— Я слышала, что она пыталась выяснить, кто ее отец.

Шана взглянула на меня с изумлением, потом скрыла свое удивление, занявшись делом.

Она потушила сигарету, подошла к плите, взяла прихватку и передвинула кастрюльку без всякой необходимости.

— Где вы это слышалаи?

— От Бэйли. Я разговоривала с ним вчера в тюрьме. Вы ей никогда не говорили, кто был ее отцом?

— Нет.

— Почему?

— Мы с ним заключили соглашение много лет назад, и я выполняла свою часть. Я могла бы нарушить слово и сказать ей, но не видела, зачем это нужно.

— Она спрашивала?

— Может, она и упоминала об этом, но особенно не настаивала на ответе. И я об этом не думала.

— Бэйли думал, что она вышла на его след. Это возможно?

— Зачем ей это делать, когда у нее была я?

— Может быть, она хотела признания, а может быть, ей нужна была помощь.

— Потому что она была беременна?

— Возможно. Как я понимаю, она тогда только что получила подтверждение, но должна была подозревать раньше, если у нее была задержка. Зачем же еще было ехать аж в Ломпок, чтобы сделать тест?

— Понятия не имею.

— Что если она нашла его? Как бы он реагировал?

— Она его не нашла. Он бы мне сказал.

— Если только он не хотел скрыть это от вас.

— К чему вы ведете?

— Кто-то убил ее.

— Ну, это не он, — она повысила голос, ее лицо покраснело.

— Это могло произойти случайно. Он мог быть расстроен или рассержен.

— Ради Бога, это была его дочь! Семнадцатилетняя девочка? Он бы никогда такого не сделал. Он хороший человек. Принц.

— Если он такой хороший, почему не взял на себе ответственность за ребенка?

— Потому что не мог. Это было невозможно. В любом случае, он что-то сделал. Он посылал деньги. До сих пор присылает. Это все, о чем я когда-либо просила.

— Шана, мне нужно знать, кто он.

— Это не ваше дело. Это ничье дело, кроме него и меня.

— Почему такая секретность? Ну, он женат. Так что?

— Я не говорила, что он женат. Это вы сказали. Я не хочу об этом говорить. Он тут совершенно ни при чем, так что оставим это. Еще раз спросите о нем, и я вас вышвырну за порог.

— Как насчет денег Бэйли? Она что-нибудь говорила об этом?

— Каких денег?

Я внимательно посмотрела на нее.

— Тэп сказал мне, что у них с Бэйли была заначка, о которой никто не знал. Они попросили Джин хранить ее, пока они выйдут из тюрьмы. Больше о ней никто не слышал.

— Я не знаю ни о каких деньгах.

— Как насчет Джин? Вы не замечали, чтобы она тратила больше, чем зарабатывала?

— Никогда не замечала. Если бы у нее были деньги, она бы не стала жить вот так.

— Когда ее убили, вы жили здесь?

— У нас была квартира в паре кварталов отсюда, но она была не лучше.

Мы еще немного поговорили, но я больше не смогла извлечь никакой информации.

Я вернулась в свою комнату в шесть часов, не став умнее, чем была, когда ее покидала.