– А, если Динстон начнет прозваниваться?

– Не знаю даже, о чем с ним говорить. Будем хитрить, строить из себя не сведущих, правоверных. Что еще остается?

– Все ясно, товарищ генерал. – По-солдатски отрапортовал Чан.

– Ступай, сын мой и помни: Тибет больное место страны. Да и вообще, похоже, где-то рядом русский монах находится, раз все так снова интриговано закрутилось.

– Да, да. – Охотно подтвердил Чан, о чем-то, что-то нечаянно вспомнив, и о чем-то неожиданно догадавшись.

– Удачи, тебе, сын мой, – шутливо перекрестил генерал полковника.

«О, когда нас не будет

Никогда, никогда –

Кто поймет, кто рассудит,

Кто помянет тогда».

Соколов Владимир

Недалеко от Лхасы, у подножия громадной горы, давным-давно, в незапамятные даже для древних местных летописцев времена, был вырублен в скальных породах незаметный внешне монастырь. Глубина и длина некоторых проходов более километра. А запутанность ходов такая, что к стенам прикреплены разного цвета веревочки, что бы можно было дойти туда, куда нужно и не потеряться.

Там и встретился настоятель Дэ с некоторыми патриархами Тибета. Весть о нападении диверсионных групп на второй монастырь, не очень встревожила занятые умы старцев. Но, отложив свои сокровенные думы об электромагнитном строении вселенной и роль человеческого разума в ней, они все же собрались вместе и неподвижно застыли у огромной чаши на треножнике, с родниковой водой.

– А что думает по этому поводу вечный Гуру? – спросил Дэ, вечно спокойным и отрешенным тоном, чтобы вода в чаше не рябила от излишних эмоций.

– Через день он появится здесь. – Сказал неспешным, хрипловатым голосом кто-то из старцев. И тоже так, чтобы вода в чаше была спокойной и неподвижной. – Пока, все еще не известно, непонятно.

Компания мудрецов некоторое время молчала. Неподвижное зеркало воды тускло отражало мерцание свечей, расставленных в рубленных нишах скальных стен. Сто двенадцатилетний Чу медленно изрек:

– Когда власти центра присылают своих отмороженных юнцов на террористические провокации, то это ясно. Когда грабительские шайки бегают по тропам Тибета, тоже понятно. Туристы, экспедиции, даже авантюрного или мистического характера, заранее предупреждают о целях своего появления. Тайные миссии от диктаторов и тиранов – это не первый раз. И это нам тоже ясно. Но, когда неизвестные силы, развертывающие длительные операции нападения на протяжении нескольких лет, все еще неизвестны, то можно предполагать, что это те же аналогичные силы, которые в свое время присылали гитлеровцы. Для каких целей? Это и сейчас еще не ясно. Неизвестно, кто в те времена направлял руку бесноватого. Неизвестно, кто сейчас готовит кровавые козни против свободолюбивого Тибета. Но та жестокость и правовой бандитский беспредел, который устраивают неизвестные, должно заставить нас готовиться с полной ответственностью к защите наших баз и ценностей. Уважаемый Дэ, вы имеете в своем подчинении наши самые мобильные и обученные кадры. Что на сегодня мы можем предпринять?

– Ван предполагает, что проникновение террористов будет вестись на широком фронте, на всех известных перевалах, и только наших людей будет явно недостаточно для обеспечения перекрытия засадами всех троп и ущелий. Мы уже оповестили старейшин «Ба-гуа» и «Тай-чи». Они готовят группы помощи. Но, это не более ста человек. Часть наших баз пора перемещать в Непал и в дальний северный каньон. Мы предполагаем, и не без оснований, что основные удары будут наноситься по нашим энергоемким базам сбора информации.

– И кто это так основательно разворачивает боевые действия?

– Предположения и подозрения Вана, пока, направлены только в сторону американцев.

Патриархи снова надолго уставились на чан с водой. По ее ровной, тускло отсвечивающей, глади, медленно колыхнула легкая рябь круглых концентрических волн.

– У Вана, всегда очень не одинарные мысли. На многие вещи у него свой особый взгляд. Но, американское правительство поддерживает устремления Тибета к независимости.

– Да, а мы– то думали, что этому гению практики совсем некогда о нас подумать.

– Он просто не допускает мысли, что мы в чем-то должны расслабиться и упустить что-либо, только из-за того, что иного быть не может. Он ко всему готов. И везде он опирается на историю. Всегда следит за обстановкой вокруг. И он не считает, что против нас действуют какие-то глупцы или просто авантюристы. Он прямо говорит, что против нас выступают враги свободы Тибета. А это может быть только сам центр – Пекин. Просто, больше некому нанимать такие крупные и скрытые силы, так вооружать, и так не считаться с большими потерями на чужой территории. Загадочными диверсиями, карательными действиями, репрессиями, центр хочет ослабить нас, разделить, запугать и, по возможности, уничтожить то, что можно уничтожить, не привлекая внимание мировой общественности.

– Уважаемый Дэ, у вас имеются какие наброски для решения нависшей опасности?

– Первое, что мы предприняли из действий во взаимодействии с внешним миром, это решили позвонить в министерство Общественной Безопасности полковнику Чану и его шефу. Очень порядочному человеку, генералу без имени. Они смогут нам многим помочь. Так, уже известно, что диверсионные группы численностью более ста человек каждая, проникают на территорию Китая по рекам Индии, Бирмы, Лаоса. Чан, имея власть и полномочия, сумеет пресечь попытки некоторых отрядов появиться на территории Китая по этим рекам.