Ван еще раз дал сигнал фонариком и с гор, почти в упор, стали стрелять гранатометы. Огромные взрывы подняли ошметки кораблей высоко в воздух, и они долго и медленно опускались с шипением обратно в горящую воду и на отвесные скалы. По оставшимся на берегу начался неторопливый прицельный огонь из винтовок. Боевики скучились на узком пятачке, начали отстреливаться, но точные выстрелы монахов с двух берегов быстро уменьшали количество сопротивляющихся.

Еще, через пять-шесть минут, все затихло. И только полыхающий огонь на реке, кровавыми пятнами, быстро уходящий по течению, да догорающие обломки катеров напоминали о происшедшем. Монахи затихли, выжидали. Ожидали сигнала Вана. Но он не торопился.

Утро набирало силу. Чемпион прислушивался к течению реки, ожидая услышать рев моторов или гул вертолетов. Но природа возвращалось к первоначальному безмятежному сонному состоянию. Где-то, по берегу, еще догорали остатки мазута, но было тихо. Тишина. Ван думал о рации, о второй засаде. И о том, что ему надо спешить к Сен Ю. Вряд ли кто внизу выжил. А, если и выжил, никакой опасности уже не представляет. Надо передать настоятелю об успешности выполнения задания. Он передаст другим отрядам.

Пора выступать на помощь молодым. Ван встал, махнул рукой и братки-монахи, скучными неторопливыми тенями, потянулись к джипам. С противоположной стороны реки, по канатам, переправлялись четверо скрывавшихся там скалолазов.

– Полковник Крафт, вы с отрядом поступаете в распоряжение к мистеру Русу Ли. У него находятся все инструкции относительно предстоящей операции. Готовьтесь выступать.

Офицер стоял в свободной стойке, ноги на ширине плеч, руки за спиной, подбородок вперед, глаза немигающие.

– Сэр, я никак не могу согласиться с вашим решением. Я полковник: полковник Соединенных Штатов Америки. Поступать в подчинение каким-то нелицензированным лицам, мне, опытнейшему команданте спецподразделений, никак нельзя.

Эксперт с полминуты смотрел на бунтующего подчиненного. Встал из-за стола, тягуче, с приглушенной интонацией, очень мягко и ласково молвил:

– Вас, уважаемый господин полковник, никто не спрашивает, уместно или нет соглашаться с приказами свыше. Вы на службе. Выполняйте приказ и не рассуждайте. Через час я должен услышать доклад о вашей полной боевой готовности к выступлению.

Жилистая загорелая шея полковника спецназа вытянулась, покраснела.

– Сэр, я американец. Я не китаец, и не цветной.

Маккинрой неторопливо вернулся за стол.

– Полковник Крафт, вы отстраняетесь на полгода от командования подразделением. Передайте свои полномочия в устной форме подполковнику Споуну. Ваш путь сейчас самолетом в Вашингтон, под домашний арест. Охладитесь. Через десять часов вы должны быть в самолете. Любое промедление будет рассчитываться, как неподчинение приказу. Я объявлю розыск. И в самолете вы уже будете под конвоем.

Полковник, в сердцах топнул ногой.

– Сэр, вы не имеете право. Вы превышаете свои полномочия.

– Мои полномочия, господин полковник, беспредельны. Отставить разговоры. – Эксперт снова вышел из-за стола. – Не рассуждайте за других. Иначе, я здесь отдам вас под арест на тридцать суток. Мне важна безопасность американцев, а не бравада амбициозных оловянных солдатиков. Мне важно успешное выполнение задания, но не игра в задание. Кру-у-гом! Ступайте с богом, пока он еще рядом.

Крафт в бешенстве играл кулаками за спиной, скрипели зубы от бессилия, но, но, но… Выскочил из кабинета и сбежал вниз в подвал, где располагалась его офицерская группа.

– Подполковник! – Еще не остыв от ярости, резко обратился он, к дремавшему Споуну. – Чего этот церэушник Маккинрой не по уставу и не понятиям действует? По какому праву он снимает меня с должности и ставит вас на мое место? Чего стоят эти китайские неучи по сравнению с нами.

Споун со знанием дела, но беззлобно пояснил.

– Просто вы, дорогой полковник: вернее, вам, не пришлось ранее работать с сэром Маккинроем. Он прекрасно знает, что, где и как. Он прекрасный руководитель. У него редко гибнут люди. Очень редко. У него еще не было проколов. Насколько я знаю. Зря вы встали на дыбы. Он повыше нашего директора ЦРУ.

– А я, что, не полковник?

– Вы знаете, дружище, есть звание, но есть должности. Они не подчиняются никакой логике. Такие, как эксперт, работают от президента. Как я понимаю, ЦРУ для него просто прикрытие. Какая-то занятная легенда. Для него нет закрытых дверей. Куда он ни позвонит, сразу выполняют только его, вроде бы как, как он говорит, скромные просьбы. Если он прикажет идти в подчинение хоть самому сатане, значит так нужно. Нужно для дела.

– А что этот, деревенщина, монах? Он же никто. Где он учился? Где воевал?