– Рассуждаешь, будто знаешь секрет изготовления керамики.

– А вдруг?

Эх, как бы пригодился сегодня не изобретённый талантом Теодора фон Вирхова прибор!

– Суть сожалений?

– Ну, как же: лёг, закрыл глаза, представил один кадр сновидения, а чудо-устройство автоматом записало остальное, и можно рассматривать сонную фантастику сколь угодно, пока не станет ясно что к чему...

– ... или пока "крыша не поедет" От одного сна волнения и путаница в показаниях, а от десяти просмотров надо без тринадцатой бригады не обойтись. Остановись на одном: "Эрлих", "Вирхов"? И почему фантастика бредовая? Откуда пришло имя изобретателя прибора, откуда конкретика, по каким законам и правилам вошёл в сознание Теодор", а не другой? Неважно, кто изобретёт прибор записи снов, большой объём славы одному тяжко нести, не может великий врач быть большим знатоком тайн поведения электронов.

– Меня-то не будет...

– Во плоти не будет, но скандальная натура твоя останется навсегда. История медицины помнит немецкого врача именем "Теодор", а не нравится "Теодор" найдём другое...

– Выдохлись , иссякли, тяжко шла фантастика , не дано, бездари оба.

– Совсем пустые, может, что-то имеется? Не может быть, чтобы двое пасовали перед одним хвантастом средней руки!

– Может, что и наблюдаем...

– На сегодня Литература засорена "хвантастикой" не меньше полей с твёрдыми бытовыми отходами, и если отходы перерабатывают во что-то полезное - свалке "хва нтастик " переработка не грозит.

– "Умри, мечта"?

– Печально, но факт...

. Том третий

Предисловие.

Есть чудеса, коих как бы и нет до поры, пока не поминаются средствами массовой информации коим первым на сегодня выступает телевиденье. Вторым идёт "паутина", а когда обойдёт телевиденье нам неизвестно. Но опасения имеются.

Поминать чудо в завтрак, в обед, в ужин, и на отход в сон -поминайте сколь угодно и без последствий, чудо не случится, но если включить в работу лёгкие, гортань и речевой аппарат (рот) - чудо свершится. Капризные Чудеса, есть и такие.

С каких пор в сознании поселилось убеждение "жить вредно", кто и когда занёс недоказанную истину - не могу сказать, предложение из пары слов сомнительного содержания сидело тихо, мирно никак не проявлялось, и позволяло думать, что ошибочного заявления в себе не держу. Сидит убеждение без вреда здоровью - пусть сидит, надоест сидеть без дела - уйдёт к другому, глядишь, на новом месте и проявится в положительном свете/

Как-то утром, после выпитых лишков на кануне, поднимаясь с лежбища, дёрнула нелёгкая пробурчать:

– Вредно жить...
– только и всего, что слова переставил, но что произошло следом ни в одной из знакомых сказок не встречал: слова материализовались, стали видимыми и повисли в воздухе в половине метра от носа. Литеры, каждая размером со спичечную коробку не хотели соблюдать строй, покачивались, но общий смысл не меняли. Материал походил на слоновую кость.

Понимал, что двум пугающим словам слоновая кость большая роскошь, скорее пластмасса, из коей пенсионерам делают новые зубы. У граждан с деньгой зубы из материала иного сорта, но это недопустимая в отечестве зависть,

Повисшие слова напоминали улыбку старика, "сделавшего зубы". Смотрел на висевший "баннер" и лениво думал:

"Вот оно, случилось: договорился, дошутился и добаловался: "моё слово тверже алмаза"! Вот он, видимый результат развешивания густого мата в воздухе! Чему удивляться? Когда-то, кому-то и где-то должно было такое явиться. Многие говорят "жить вредно", но почему у меня отвердели?

От уверенности, что именно так и есть, или от чего-то иного? Как принимать чудо? Удачей? А, что, если и последующие слова, что выпущу говорильным аппаратом, отвердеют и повиснут в воздухе? Что тогда? Отчего и почему прежние слова, куда худшие пары "жить вредно" не твердели? Немедля ставлю опыт!
– и выпустил в эфир предложение, от коего у воспитанных людей вянут уши.

И случилось чудо: "жить - вредно" растаяло, а на его месте, но литерами меньшего размера появилась новинка.

– Интересно: с чего бы худшее, нецензурное предложение задавило невинное "жить - вредно"!? Или сорт выражения не важен, а стирание прежнего текста происходит по разумной причине: если сказанное оставлять висящим - от висящих слов прохода не будет, заблудиться можно! Ели один могу наговорить столько, что от слов тесно станет места - чего хорошего ждать окружающей среде если у профессионалов-речевиков слова твердеть начнут? Сколько умных, нужных и полезных слов, среднего ума и явной дури висело воздухе? Непроходимые, дикие заросли речей из пластмассы, и как жить среди "висяков"?