Мы же легких путей не ищем, тем более, что один раз мы, а точнее – я, уже добыли адрес, но он переехал! И мы снова бегаем за ним…

И главное – ладно бы она одна бегала, я бы смирилась: у каждого человека свои тараканы в голове, так нет! Она всегда меня с собой берёт! За что мне такое наказание? А действительно…

– Леся, – Спросила я почему-то шепотом, видимо атмосфера шпионажа подействовала. – А почему ты меня всегда с собой берешь?

– Ну как же? – Удивилась подруга. – Мы же друзья! А в песне поётся: «Как положено друзьям, всё мы делим пополам!»

– Да? – В свою очередь удивилась я. – И его? – Я кивнула на Антона, поворачивающего за угол. – Тоже пополам делить будем? И как резать – вдоль или поперёк?

– Пфу на тебя! – Шутливо отмахнулась Леся. – Какая-то ты кровожадная стала в последнее время. Влюбиться тебе надо! Вот влюбишься и подобреешь… – Подруга мечтательно закатила глаза.

– Ага… подобрею… – Скептически хмыкнула я, и, тем не менее Лесины слова вытащили из подсознания бездонные серые глаза Игоря…

Я помотала головой, как будто это помогло бы избавиться от воспоминаний. Не помогло. Тогда я, приложив немало усилий, запихнула образ Игоря в самый дальний угол – Леся, мы и так полдня тратим на то, чтобы твоего «суженого» выследить. Если мы ещё полдня будем тратить на то, чтобы выследить моего возлюбленного, то у нас совсем не останется времени на то… – Закончить предложение я не успела, так как, увлекшись тирадой по убеждению подруги в том, что на нашу компанию и одной влюблённой дурочки достаточно, не смотрела вперёд и врезалась в человека.

Почему-то сразу вспомнилась поговорка: «Вспомнишь… солнышко вот и… лучик», и поэтому, увидев серые глаза, у меня автоматически вырвалось:

– Игорь… – И только потом, рассмотрев по внимательней пострадавшего, я поняла, что глубоко ошиблась – Ой, Антон… – Привет…

– Привет… – Немного ошарашено пробормотал он. – А что ты тут делаешь? Ты же вроде в другом конце города живёшь. – А с чего это он только ко мне обращается, да и Леська почему-то молчит. Я немного подождала, пока у Леси прорежется голос. Поворачиваться к подруге и говорить: «Давай, действуй! В конце концов, кто из нас любит этого идиота?» я посчитала немного невежливым, и поэтому пришлось отвечать самой:

– Да мы здесь это… того… просто гулям…

====== IV ======

– Мы? – Он посмотрел на меня как на сумасшедшую. С чего бы это? Да, согласна, иногда я веду себя как сумасшедшая, но сейчас-то я вроде бы не давала поводов… – А с каких это пор ты про себя во множественном числе говоришь?

– В смысле? – Теперь мой взгляд по отношению к нему был аналогичным. Это он что – Леську игнорит? И давно?

– Ну как же… Я и… – Я повернулась в сторону подруги, точнее туда, где ещё минуту назад была моя подруга. Когда она спрятаться-то успела? И вообще, кто говорил, что друзья всё пополам делят, а она оставила меня наедине с этим… этим… Кстати, на счёт этого. Надо уже хоть что-нибудь сказать, а то он смотрит то на пустое место, на которое я уставилась, то на меня, и взгляд его с каждой минутой становиться всё красноречивей. Пришлось повернуться к нему и сказать первую же фигню, пришедшую мне в голову. – Ну… это… я ведь это… того… умная… – Да ещё и с огромным словарным запасом! – А к умным людям же надо на Вы обращаться, да и хорошего человека должно быть много, и пока сам себя не похвалишь – тебя никто не похвалит, а мы в чужом глазу соринку не замечаем… – Всё! Моим последним желанием будет «исправление двойки по математике на пятёрку», потому что это единственное неоконченной дело и становиться Неупокоиным духом из-за такой мелочи не очень хочется. К чему такие далеко не позитивные мысли? А потому, что я сейчас умру со стыда. Вот почему, когда в радиусе метра от меня появляется красавчик, пускай даже, он мне глубоко безразличен, мои мозги тут же отключаются, и я сразу начинаю говорить чушь, причём такую чушь, которая даже мне чушью кажется.

– Ну, ты… – Закончить свою мысль я ему не дала. Когда ты думаешь, что о тебе что-то думают – с этим ещё можно смириться, но когда свои мысли озвучивают…

– А ты что здесь делаешь? – Перевела я тему.

– Я тут живу. – Он явно заметил, что я перепрыгнула с темы, но ничего не сказал по этому поводу. А он тактичный… Надо же!

– Здесь? – Я перевела взгляд на дом, возвышающийся слева от меня, и увидела три слова «Магазин нижнего белья». Интересненько… Я посмотрела на Антона, разглядывающего вывеску. Он смутился. ОН смутился?! Он, который чуть ли не на каждом уроке со своим закадычным другом Петькой Ивановым сыплет пошлости и пошлые анекдоты направо и налево? Быть такого не может! Мне показалось.

– Да нет… – Всегда обожала этот ответ. Потому что, какова бы ни была реальность, ты по любому сказал правду. – Не здесь, а в этом районе.

– А… понятно… – Как бы его отшить по тактичнее… – Тебе, наверное, пора? – Сама тактичность! Кто бы говорил. Между прочим, роль тактичности в этом предложении играет слово «наверное», и вообще, по сравнению с первым вариантом, который пришёл мне в голову, а именно: «А не пошёл бы ты от сюда куда подальше, подснежники собирать, пока я не отдала тебя на съедение серому волку и не пнула тебя под зад хрустальной туфелькой!» это вполне вежливо.

– Ммм… да… наверное… пора… пока… увидимся… завтра… в школе. – Он развернулся и ушел, а я с удивлением смотрела ему вслед. Эй! Что стало с тем самовлюбленным и пошлым засранцем, которого я видела буквально пару часов назад? Неужели на самом деле он не такой идиот, каким кажется? Неужели под маской скрывается другой Антон? Хотя… Вряд ли… Конечно, все мы носим маски, особенно при своих ровесниках, одноклассниках, товарищах и соперниках. Например, мы с Лесей придерживаемся роли двух подруг, которым плевать на мнение окружающих, но это ведь практически не отличается от правды. А вот тот парень, который только что был передо мной, разительно отличается от Соколова, которого я знаю, которого мы все знаем. Может, Леська, поэтому в него и влюбилась, что разглядела настоящего Антона под маской короля придурков?

А может это просто его брат-близнец!

Кстати, а где Леся?

====== V ======

– Леся… Ле-еся-я… Ты где? – Я старалась говорить одновременно громко, чтобы Леся услышала, и одновременно тихо, чтобы никто другой не услышал. Не хватало мне ещё, чтобы кто-нибудь вызвал сотрудников психбольницы.

– Катя!

– Леся? – Я повернулась на голос подруги, но увидела какого-то усатого мужика.

– Кать, да я тут. – Я опять повернулась на звук голоса, но подругу не увидела.