– Зачем?

– Она мне должна кое-что принести. – Только сейчас я заметила, что Ксюша переступает с одной ноги на другую и едва ли не прыгает от нетерпения. А, может, она просто в туалет хочет?

– Что принести? – Но она мне не ответила, потому что…

– Вот она! – Ксюша помахала Лесе, подзывая её к нам. Интересно, что же она такое принесла, что Ксюша ей так рада? Может, ответы на завтрашний тест по биологии?

– Вот, это тебе. – Леся протянула Ксюше блокнот. И не простой блокнот, а очень дорогой и красивый блокнот. А на обложке блокнота красовался…

– Париж… – Восхищенно выдохнула я. И уже с завистью посмотрела на улыбающуюся Ксюшу.

– И за какие такие заслуги ты подарила её блокнот? – Спросила я у Леси, стараясь как модно глубже спрятать свою неприязнь.

– Да так… – Уклончиво промолвила Ксюша. – Есть за что.

У моей лучшей подруги появились какие-то секреты с этой… Весело…

Как же непривычно вспоминать как я Лесю терпеть не могла, но однако это было так. И наша дружба началась именно с этого момента, пускай он и не похож на начало длительных дружеских отношений.

Кстати, блокнот достался мне! Я применила безотказный приём под названием «моська кота из Шрека» и Ксюша не устояла.

====== VI ======

– Катя, прости меня, я была не права, но когда ты всё узнаешь, ты тоже передо мной извинишься!

– Именно этими словами прервалась наша недельная игра в молчанку. Мы с Лесей сидели на подоконнике туалета, куда меня пригласила её записка. Я, может, смяла бы записку в аккуратный бумажный мячик, и это бы доставило мне удовольствие, но это бы было неделю назад, а сейчас мне уже тошно от этой оглушающей тишины на уроках. Не то, чтобы мы с Лесей были единственными, кто разговаривает на уроках, нет, наоборот, почему-то, когда мы сидим тихо перешёптываемся, или даже переписываемся, а остальной класс чуть ли не в полный голос говорит, замечания делают нам. А сейчас, когда мы с Лесей расселись в разные концы класса, остальным просто стало страшно и невыгодно разговаривать, потому что на нас было уже не свалить. Я бы, может, и сама сделала первый шаг к примирению, но, увы и ах, это не в моём стиле. И природная вредность здесь ни причём. Просто мне кажется, что надо выбрать одну линию поведения и следовать ей. Я выбрала для себя роль стервы, но стервы доброй и отзывчивой. Только о том, что я добрая и отзывчивая, я предпочитаю умалчивать, потому что когда люди узнают, что ты добрый, они садятся к тебе на шею и, дрыгая ножками и умильно хлопая ресничками, припахивают тебя к выполнению своих нужд. А так – все знают, что я помогу, но так же знают, что я не красный крест и ничего бесплатно делать не буду. – Многообещающее начало. – Ты даже не представляешь насколько! – Подруга была взбудоражена до предела, если этот предел есть. Неужели случилось что-то по-настоящему стоящее? Я мечтательно вздохнула: может, Соколова КАМАЗ переехал? Знаю, нельзя так думать, но уж очень хочется… – Что случилось? – Ты на самом деле могла тогда меня не видеть, потому что… – Она выжидающе улыбнулась. – Ну… я-яя… -Она забавно повиляла головой из стороны в сторону. – Потому что я была… невидимой. – Аааау… – Так, теперь всё понятно. Сейчас главное с ней не спорить, с сумасшедшими спорить нельзя. – А я-то думала, что что-то серьёзное случилось… – Я слезла с подоконника и начала пятиться к выходу. – Думала, может, тебя инопланетяне похитили для своих опытов, но ты им не подошла и они вернули тебя обратно. Или же ты случайно обнаружила вход в Нарнию, нашла там себе принца, как две капли воды похожего на Антона, какого-нибудь Анторавиэля, вышла за него замуж, родила ему двух сыновей и дочку, прожила с ним в любви и счастье 30 лет, и тут тебя выдернуло обратно, и ты решила на меня сорваться! А ты всего на всего была невидимой! Ясно. – Выдохнула я и закрыла дверь в туалет, оставив ошарашенную и немного обиженную подругу внутри.

====== VII ======

– Вот почему ты мне не веришь? – Спросила у меня подруга, перебирая многочисленные блокноты и посматривая в разные стороны – то на камеру, то на продавца-консультанта.

– А если бы я тебе сказала, что умею летать, ты бы мне поверила? – Мы с Лесей гуляли по книжному магазину. Не то, чтобы мы помирились, но перемирие заключили – однозначно. – А ты умеешь летать? – Леся воодушевленно повернулась ко мне, но, увидев, моё скептическое выражение лица, тут же сникла и отвернулась. – Как же всё запущено… – Прошептала я и вернулась к просмотру стикеров. – Ну как же мне ей доказать… Не здесь же… – Услышала я Лесин голос, но какой-то приглушенный, рот рукой что ли прикрыла? – Да не надо мне ничего доказывать! Мне доказательств и на геометрии хватает. – Ты о чём? – Не поняла подруга. – Как о чём? Ты же только что спрашивала, как же мне это доказать. – Я ничего не говорила. – Уверенно заявила подруга и отвернулась. Как это она ничего не говорила, если я всё слышала? Похоже, я начинаю сходить с ума (не знала, что это заразно). Нет, я, конечно, чувствовала, что рано или поздно это случиться, но думала, что лет через 50-60… – Ненавижу детей, тем более подростков… – Раздалось справа. Я повернулась и увидела милую с вида тётеньку, в полушубке, с кичкой на голове, роющуюся в папках. Она заметила мой взгляд и повернулась ко мне, улыбаясь. Показалось? – Они все ненормальные. Вот что этой пигалице от меня надо? – Вы что-то сказали? – Наверное, глупо было спрашивать, потому что я точно видела – её губы не шевелились. – Нет, что ты! – Она добродушно отмахнулась и вернулась к выбору товаров, и я услышала: – Идиотка! – Ле-еся-я… – Я, не глядя, потянулась за подругой и нащупала её руку. Она правда была какой-то непривычно мускулистой, но тогда я была в таком шоке, что не обратила не это ни малейшего внимания. – Леся, ты мне не поверишь! Я притянула подругу к себе. И только тут заметила, что она как-то непривычно тяжело тащится. Где она умудрилась так потолстеть? Я, всё ещё не оборачиваясь, пощупала подругу и обнаружила, что грудь отсутствует. Нет, не в том смысле, что на месте груди зияющая пустота, а в том смысле, что вместо груди, что в принципе нормально, у парня, а это был именно парень, были мышцы. – Кать, я тут. – Подала сигнал Леся, появляясь передо мной, развеивая все мои сомнения. – Упс… – И, по-моему, это ещё мягко сказано.

====== VIII ======

Я медленно, очень медленно, очень-очень медленно повернулась и увидела парня, очень красивого парня, очень-очень красивого парня.

– Нет, меня, конечно, много с кем путали: с Джонни Депом, с Брэдом Питом. Но с собственной подругой меня ещё никто не путал. Ты первая. – Говорил он, а я смотрела на его улыбающиеся голубые глаза и растрепанные черные волосы. И вот надо было ему рот открыть:

– Нравлюсь?

Вот зачем он это сказал? Если секунду назад передо мной стоял принц, ещё чуть-чуть и я бы услышала ржание белоснежного коня, то теперь этот романтический образ припечатал образ самовлюбленного засранца.

– Ничего так, сойдет для сельской местности… – Сказала я и его улыбка померкла. Конечно, он же, небось, себя Аполлоном считает. Нарцисс недоделанный! – Если будешь работать на радио, может и прокатит.

Я отвернулась, взяла подругу за руку и направилась к выходу из магазина. Вслед мне понеслось:

«Стерва!»

И я готова была поклясться, что он это не вслух сказал.

====== IX ======

– Леся, я умею читать мысли. – Сказала я подруге, как только мы вышли на улицу.

– Ааау… А я-то думала, что что-то серьезное случилось… – Мне кажется, или она меня передразнивает? – Думала, может, ты там где-то клеем надышалась и он на тебя, как афродизиак подействовал, или, что этот парень является Кащеем Бессмертным в третьем поколении, и он тебя с Василисой Премудрой перепутал! А ты всего-навсего умеешь читать мысли! И поэтому кидаешься на каждого встречного… – И ничего я на него ни кидалась! – Много чести ему! – Я просто была в шоке от осознания того, что я умею читать мысли, и поэтому тебя с ним перепутала. – Вот уж точно… Перепутать нас можно только в полнейшем шоке. – Засмеялась подруга. Но её лицо тут же стало серьезным, и она спросила: – Значит, ты веришь, что я тогда была невидимой? – Теперь – да. – И это была абсолютная правда, теперь – верю. – А я тебе нет! – Вот чего я не ожидала, того не ожидала… – Для того, чтобы я тебе поверила, тебе придется это доказать. – Но ты же мне ничего не доказывала. – Удивилась я наглости подруги. Хотя чему удивляться? Давно должна была привыкнуть! – Но и ты мне не поверила. – Но сейчас-то верю. – Тебе лень доказать что ли? – Тогда и ты мне докажи! Первая! А что? Это будет по-честному! – Я не могу. – Я не въехала. – Это ещё почему? – Ну ты подумай: если я сейчас исчезну – это будет странно, а если я ещё и частично исчезну, так как не контролирую свою способность – это будет ещё страньше. А ты можешь использовать свой дар так, чтобы никто ничего не подумал, а если и подумал, то мы заранее знали что – то, что он сумасшедший, или то, что мы инопланетяне. – Тут даже мысли читать не надо. Второй вариант – правильный. – Ой, вот чем меня не напугаешь так это сравнением с инопланетянами. – Заметила я. – Мне Лавров с пятого класса говорит, что моя родина – Марс. Видите ли, среди марсиан я была самая глупая и прилетела на Землю, чтобы быть самой умной. Мы с Лесей рассмеялись. – Ладно, – вздохнула я, как бы нехотя соглашаясь, хотя на самом деле мне самой было очень интересно – показалось ли мне, или я на самом деле умею читать мысли. – Как доказывать-то? – Проще простого – прочитай мои мысли! – Да уж… Проще некуда. Я вздохнула, выдохнула, встряхнулась, как бы сгоняя с себя всю негативную энергию, почувствовала себя полной дурой, посмотрела туда, где предположительно находятся мысли – на Лесин лоб (я не про то, что у моей подруги мыслей нет, я про то, что просто не знаю где они точно находятся), закрыла глаза, отбросила мысли на дальний план, открыла глаза и сосредоточилась… Секунда, пять секунд, десять секунд, тридцать секунд, минута, две, три… На шестой минуте Леся не выдержала. – Ну что? – Ничего… – Разочарованно вздохнула я. – Видимо, показалось. Я посмотрела на Лесю и увидела в её глазах улыбку и легкую… благодарность? А эта то здесь откуда? За что ей меня благодарить? «…нала, что она это всё придумала только, чтобы меня подбодрить…» – Нет… – Прошептала я и улыбнулась, широко улыбнулась. – Что – нет? И почему это ты светишься, как новогодняя ёлка? – А я улыбалась всё шире и шире. – Потому что я ничего не придумывала, чтобы тебя подбодрить… – Откуда?.. – Поражённо прошептала подруга, но я её практически не расслышала. Я была где-то на четвёртом небе от счастья. – Потому что я умею читать мысли, только надо это делать, смотря человеку в глаза, потому что глаза – это что? – Орган? – Предположила подруга. – Да нет же! Глаза – это зеркало души! Для чтения мыслей нужен зрительный контакт! – Я прямо излучала радость, а люди почему-то, оглядываясь на меня хмурились. Завидуют, что ли? Но их хмурые взгляды натолкнули меня на мысль. – Подожди ка… – Как же я тогда прочитала мысли той тётки? Я же ей сначала в глаза не смотрела. Да и парень тот подумал, что я стерва только когда я отвернулась. – Ну, может, ты с тёткой не зрительный, а телесный контакт установила. А парень этот…. – Леська усмехнулась, – он не подумал – он вслух сказал. – Да не важно! Я же теперь… Как – вслух сказал? – Я повернулась ко входу в магазин. – Ну я ему… – Стоп, стоп, стоп… – Подруга ухватила меня за руку и вернула обратно с небес, где я уже избивала этого идиота, на землю, где этого сделать, увы, не получится… – Ничего ты ему не сделаешь! Он минут пять назад вышел, когда ты на мой лоб залипла, пробормотал что-то типа: «Придурошная…» и пошёл дальше. Всё веселее и веселее…

====== X ======

– Так что теперь делать будем? – Прошептала Леся, опасливо поглядывая в сторону Любовь Семёновны, которая задумчиво обводила взглядом класс.

– В смысле? – Спросила я, не отрывая взгляда от учебника. – Ну как же? Да любой другой на нашем месте уже бы бежал спасать прекрасную деву из лап огнедышащего дракона, или мстил бы своим обидчиками, или грабил банк… – Я посмотрела на подозрительно разошедшуюся Лесю. И тут же поняла в чём причина – учительница уже выбрала свою жертву и поэтому в ближайшие три минуты Леся может быть спокойна. – Или отправился бы в кругосветное путешествие, или… – Я не понимаю. – Перебила я её, осознавая, что прочитать параграф, в ближайшее время мне не удастся – Леся не отстанет. – Остаётся надеться, лишь на то, что меня не вызовут. – От меня-то ты чего хочешь? – Хочу, чтобы ты задумалась над тем, что с нашими способностями мы можем сделать что-то… – Она оглядела класс в поисках подсказки – Что-то значительное! А мы сидим здесь и слушаем, как этот зануда… – Она кивнула в сторону Коли, бубнящего что-то чуть ли ни себе под нос, – пересказывает 13 параграф. – А тебе не терпеться спасти прекрасную деву из лап огнедышащего дракона? – Спросила я, хитро улыбаясь. – Кать, ну я же просто, к примеру, сказала. – Закатила глаза подруга. – Хорошо, если для тебя это так важно, то пусть вместо прекрасной девы будет прекрасный принц. – Тогда и огнедышащего дракона надо заменить на потенциальную свекровь. – А разве есть разница? – Есть, – вздохнула я. – Дракон безобиднее. И мы рассмеялись. – Васильева, Соколова, вам очень весело? – Обратилась к нам учительница таким тоном, чтобы сразу стало понятно, что сейчас будет не до веселья, только вот на тон никто внимания не обратил, в особенности я. – Соболева. – В который раз за этот год поправила я учительницу. Вот как так можно? Как можно путать две такие абсолютно разные фамилии. Тем более, что мы с Соколовым ни то, что не одного пола, даже не одного поля ягоды! Я её каждый раз поправляю, а она каждый раз снова нарекает меня Соколовой (это, кстати, ещё один повод недолюбливать Антона). Хорошо ещё, что она Соколова моей фамилией не называет, а то бы я… не знаю, что сделала бы, но что-нибудь придумала бы обязательно! – Какая разница – Соболева, Соколова… – Я бы ей объяснила какая разница, но боюсь за то, в какой формулировке, я хочу это сделать, мне не просто двойку поставят, а ещё и родителей в школу вызовут! – Ты, Соболева, могла бы смириться с причудами пожилого человека и промолчать. Это было бы вежливо с твоей стороны. В конце концов, мы в Санкт-Петербурге живём, в культурной столице России. И вообще, может быть Соколов – это твоя судьба! – Я не ослышалась? Судя по тому, что по классу пронеслись смешки – нет. Интересно, что такого мне надо было сделать, чтобы судьба меня так «наградила»? – Может, лет через пять, когда мы все соберёмся на встрече выпускников, я подойду к тебе, спрошу: «Соболева, как дела?», а ты мне ответишь… – Уже двоих родила! – Заржал Петька. – И оба от Соколова! Я метнула в него чуть ли не испепеляющий взгляд, но Иванов его даже не заметил. Зато заметила Любовь Семёновна. Вот зачем ей родители дали такое имя? Она теперь любовь видит даже там , где её в принципе быть не может! – А ты не смотри так на Петеньку. Может, он прав. У тебя же будут дети, так почему бы им не быть от Соколова? – Убийственная женская логика. Всё! С меня хватит на сегодня этого, никому не нужного, бессмысленного, да к тому же ещё и унизительного, сватовства. – Любовь Семёновна, ну вы же сейчас не серьёзно? – Её взгляд дал мне понять, что всё очень серьёзно – ещё чуть-чуть и больного повезут в реанимацию. – Любовь Семёновна, да ни о каких отношениях между мной и Соколовым даже речи быть не может! И не, потому что его любит моя подруга! Я его, – Я указала рукой, потому что пальцем не прилично, а я, не смотря ни на что, всё-таки приличная, в сторону упомянутого, и не раз упомянутого, выше субъекта. – Ни то, что не люблю, я его просто терпеть не могу! Да и он не будет счастлив в моём присутствии, даже если будет под кайфом. Так о каких детях вы здесь говорите? Я скинула свои вещи в сумку и, никем не останавливаемая, выбежала из класса. Меня преследовала только одна мысль. Если сегодня только 1 марта, а у них уже такое весеннее обострение, то что же будет, допустим, через неделю? Даже подумать страшно!