Второй вид – это Театральная Мимикрия. Это мир актеров и актрис, которые изображают что угодно ради нашего развлечения. По сути, здесь можно различить две основные техники. Первая – преднамеренная попытка имитировать действия, наблюдению за которыми мы посвятили какое-то время. Актер, которому предстоит сыграть, скажем, генерала, смотрит военные фильмы, анализирует движения офицеров и сознательно копирует их, чтобы в итоге обогатить этими знаками свой образ. Есть и другая техника: вообразить себе чувства персонажа, сосредоточиться на них и неосознанно воспроизвести требуемую манеру передвижений и жестикуляции.

Обычно актеры применяют сочетание этих двух техник, хотя могут особо подчеркивать важность одной из них, когда рассказывают о своей профессии. В прошлом актерские представления были, как правило, весьма традиционны, но сегодня все они за исключением пантомимы, оперы и фарса нарочито реалистичны; в итоге вместо торжественно одетых, сосредоточенных на сцене зрителей в зале присутствует затененная кучка любителей подслушивать и подглядывать. Актеры не произносят больше реплик «в сторону», зрители не участвуют в спектакле. Другими словами, Театральная Мимикрия сделалась столь же реалистичной, как повседневная Социальная. В этом отношении два типа жестикуляции составляют резкий контраст с третьим, который можно назвать Частичной Мимикрией.

Наши Подражательные Знаки обычно понятны незнакомцам и иностранцам, поскольку они до какой-то степени копируют реальные объекты или действия или подражают им. Для того чтобы понять сигналы вроде «ем», «пью», «курю» и «стреляю из пистолета», вовсе не нужно погружаться в изучение местных традиций жестикуляции.

При Частичной Мимикрии «исполнитель» пытается имитировать нечто, чем он никогда не был и не будет, например птицу или дождь. Обычно в этот процесс вовлечены только руки, изображающие объект мимикрии настолько точно, насколько это возможно. Если это птица, руки совершают маховые движения, подражая крыльям; если это дождь, руки изображают падение дождевых капель. Среди широко используемых знаков этого типа – знаки, превращающие руку в «пистолет», какое-нибудь животное или же конечность животного, и движения рук, словно обрисовывающие силуэт того или иного предмета.

Четвертый тип Подражательных Знаков лучше всего обозначить как Пустотную Мимикрию: действие совершается в отсутствие предмета, к которому оно относится. Скажем, когда я голоден, я могу изобразить, как кладу себе в рот воображаемую пищу. Если я испытываю жажду, я могу поднять руку, словно держащую стакан, и влить в себя невидимую жидкость.

У Частичной Мимикрии и Пустотной Мимикрии есть важная особенность: подобно Социальной и Подражательной Мимикрии, эти типы действий тяготеют к реалистичности. У нас может не получиться изобразить явление «как в жизни», но мы все равно пытаемся это сделать. По этой причине упомянутые знаки понятны представителям самых разных народов и сильно отличаются от следующих двух типов знаков, которые тесно связаны с конкретной культурой.

Схематические Знаки – это Подражательные Знаки в урезанном и сокращенном варианте. Можно сказать, что это попытка изобразить некое явление путем воспроизведения одного из ключевых элементов жестикуляции. О реалистичности тут речь уже не идет.

Схематические Знаки можно назвать знаковой стенографией: они возникают, когда необходимо воспроизвести подражание быстро и многократно. Как в разговорной речи английское слово cannot («не могу») сокращается до can’t, так и изысканная жестикуляция, посредством которой изображался атакующий бык, сократилась до двух пальцев, символизирующих пару пронзающих воздух рогов.

Когда мы сохраняем один из набора знаков и пренебрегаем остальными, выбранный элемент, как правило, узнают даже те, кто видит его в первый раз. Иногда знак подвергается столь сильному упрощению, что для тех, кто «не в курсе», он становится бессмысленным, и Схематический Знак превращается в часть местной культуры, ограниченной определенной территорией. Если исходный набор знаков был сложным и включал в себя несколько ключевых элементов, местные сообщества могут выбрать для укороченной версии каждое свой знак. Когда в каждой местности устанавливается собственная «стенография», люди перестают распознавать Схематические Знаки соседей. Местному знаку придается статус «правильного», и вскоре возникает ситуация, схожая с той, которую мы наблюдаем в лингвистике: в каждой местности утверждается свой язык знаков.

Перейдем к примерам. Американские индейцы изображают лошадь, «усаживая верхом» два пальца одной руки на пальцы другой руки. Монах-цистерцианец вместо этого слегка наклонит голову и откинет со лба воображаемую челку. Англичанин сгорбится на манер наездника и возьмется за невидимые вожжи. Индеец и монах, скорее всего, поймут английскую версию, которая близка к Пустотной Мимикрии, однако их собственные более чем Схематичные Знаки вряд ли будут поняты людьми, не входящими в сообщества индейцев и монахов.

Схематические Знаки возникают, когда мы выбираем одну характеристику изображаемого объекта и воспроизводим ее в упрощенном виде. Подобные знаки не всегда понятны чужакам, незнакомым с особенностями местной жестикуляции. Однако есть объекты, у которых разные народы выделяют одну и ту же особенную черту. Так, представители самых разных культур – австралийский абориген, индийская танцовщица и североамериканский индеец – схематически изображают рогатый скот в виде пары рогов.