– Разве Рамсей не мачо?

– Рамсей – мерзавец!
– отрезала Вера.

У Рэйнера улучшилось настроение.

– Ладно, я не обиделся. Теперь спи!
– он прижал её к себе, и девушка, крайне измученная всем, так и заснула на его руках.

Рэйнер, не выпуская её из рук, сидел в кресле. Он знал это тело, однако Лилдах любила только себя и гасила его, как только он загорался по-настоящему, в результате он почти насильно заставлял себя касаться Лилдах. Теперь дорим был смущён, эта девчонка так изменила тело Лилдах, что оно стало почему-то желанным. Он нежно тронул её щеку, и она заулыбалась. Может и для Рамсея она была желанной? Рэйнер сердито фыркнул, он сомневался, что его брат способен так возжелать женщину.

– Нет, не может быть!
– прошептал он.

С точки зрения логики лучше было бы просто уничтожить Веру, оставив ребёнка - генетический анализ доказал бы, что ребёнок Лилдах и Рамсея. Рамсей понимал это, тогда что же он задумал?

Вера попыталась проснуться, но он легко усыпил её, и она незнакомо уткнулась ему носом в грудь и засопела. Дорим нахмурился от воспоминаний. Лилдах всегда принимала изысканные позы, даже во сне и очень не любила засыпать рядом с ним, ляпнув однажды, что несмотря на то, что Рэйнер дорим, она не очень доверяет ему, так как он слишком жаждет секса. Поэтому он до минимума свёл встречи с ней, стараясь общаться, используя комп.

Его подопечная, не просыпаясь, трогательно обхватила его руками, и он, испытывая щемящее чувство нежности, поцеловал её и вспыхнул. Девочка во сне видела его и стонала от того, что видела. Она была пылкой, но ничего не знала о сексе. Ему стало не по себе от её сна, но он, не отрываясь, смотрел его - этот сон околдовал его. Нет, это было не желание тела Лилдах - во сне девочка кусала его, а её руки трепетно ласкали его тело. Рэйнер потрясённо хмыкнул, а его плоть дёрнулась, ожидая следующих действий. В дверь постучали, и он вздрогнул.

Мастер, который зашёл к ним, покачал головой, разглядывая спящую девушку.

– Она не Лилдах! Останься с ней, что-то мне тревожно.

Рэйнер, соглашаясь с ним, кивнул, и, уложив девушку на диван, закутал в мех.

– Знаешь, она так доверчива!

Мастер в сомнении повёл бровями и пошёл к выходу, у дверей он остановился и мягко возразил:

– Не обольщайся, она верит нам только потому, что боится Рамсея.

«Не только» - мысленно возразил дорим, что, конечно, не услышал мастер. Рэйнер с силой сжал руки в кулаки, он очень хотел потрогать девочку так, как ей приснилось, и объяснить, что прикосновения могут быть ярче.

– Душ! Вот, что мне нужно!
– прорычал он. Только через полчаса Рэйнеру удалось усмирить своё тело.

Утро следующего дня началось с обычных упражнений. Обнаружив, что Рэйнер с улыбкой наблюдает за ней, Вера раздражённо спросила:

– Мне можно умываться? Рисунок не смоется?

– Мойся, эту краску можно снять только специальным раствором.

В ванной она долго не возилась. В этом мире зимой из крана всегда текла чуть тёплая вода, ей Тара как-то сказала, что холодной не может быть, потому что вода замёрзнет, а горячая снижает иммунитет. Тара рассказала, что есть специальные заведения, где можно принять горячую ванну. Осознав ещё раз, что она в чужом мире и в чужом теле, Вера всплакнула.

Когда вышла из ванной, Рэйнер, ухмыльнувшись, заметил:

– После таких слёзоизлияний и в туалет ходить не надо, - она разозлилась, а он подтянул её к себе и укусил шею. – Только не возмущайся! Это следы нашей ночной страсти.

Он удивился, осознав, что ушло напряжение, пережитое ночью. «Марф, наконец-то!» - мысленно перевёл дорим дыхание. Вера чуть не упала от удовольствия, но сердито огрызнулась:

– Ах ты, говнюк!

– Ага, - он ухмыльнулся.

Они, обнявшись, отправились завтракать. Вера шла, прижимаясь к нему бедром (А что делать?), но ей это нравилось.

Рэйнер не верил, не хотел верить тому, что она переживала - ей безумно понравился его укус. Она отвернулась от него, и он, как первокурсник, продолжил подслушивать. Вера нахмурилась и опустила глаза, когда он внезапно закашлялся, а она продолжила грезить наяву и не знала, что его бросило в жар от её очень откровенных мыслей. Она представляла, как он покусывает её грудь. Дорим же ничего не понимал, за Лилдах он не замечал таких желаний, значит, это не было памятью тела. Он опять прикоснулся к её сознанию и опешил, она как-то закрылась от него. Рэйнер разозлился и на неё и на себя.

Во время завтрака, он периодически касался рукой её колена так, чтобы это видел Франк, тот злился и нервничал, потому что не понимал и не любил геев. От всего этого у Веры в голове выпрямились извилины, и по рельсам, направленным к станции «секс», металась одна мысль «Ещё!».

После завтрака их работодатель сообщил, что пришёл заказчик и пора работать. Он сильно сомневался, что парнишка, которого привёл Тарив, способен на что-то серьёзное, но оба новоявленных гея пошли за Франком в его офис. Там сидел высокий этан и нервно листал проспект фирмы. Увидев живописную группу, он уставился на них взглядом людоеда и неожиданно для Веры тонким голосом возопил: