– Ты не чужая, - проворчал мастер Тарив.

Она натянула морду зверя на голову и вышла наружу. Вдохнула морозного воздуха, вспомнила, как дорим дёрнулся было за ней.

– Эх, Рэйнер-Рэйнер! От всего ты меня оберегал, только не от любви к тебе, - осмотрелась, под ногами была ледяная накатанная дорога под гору, села на попу и, завопив от удовольствия, понеслась вниз.

– Марф! Как пить дать что-нибудь себе вывихнет, - просипел Рэйнер.

Тарив с усмешкой наблюдал за посеревшим учеником.

– Слушай, нельзя же так опекать её! Как же она примет мир, если ты с ней нянчишься, как с ребёнком? Помнится, ты в семье всегда ратовал за самостоятельность.

Рэйнер, сжав руки в кулаки, прошептал:

– Причём тут самостоятельность? Она и так из штанов выпрыгивает, чтобы доказать себе, какая она смелая. Я не об этом. Мастер, зачем она туда пошла? А вдруг они изуродуют её, как Лилдах? Она же юная девочка! Ей всего двадцать пять. Мастер, она такая пылкая и чистая девочка!

– Ты так веришь ей? – добродушно сощурился его воспитатель.

– Всё сложнее, мастер. Она - мой выбор!

Тарив хмыкнул, его ученик умел находить проблемы. Дорим с такой гордостью, как у него, никогда не признается своей избраннице. Он с уважением посмотрел на своего воспитанника

– Я горжусь тобой, Старший! Представляю, как тебе было трудно укрощать своё тело.

– Да, я готов отдать свою жизнь, лишь бы она осталась сама собой. Она ни на кого не похожа, пусть такой и будет, - прошептал Рэйнер.

– Успокойся, Харрат ничего не отбирает, а только даёт. Лилдах, может, сохранила себя, как личность, благодаря Харрат. У нас теперь одна задача, не проворонить её возвращение.

– Мастер, я не знаю, сколько она там пробудет, но давай начнём готовиться немедленно.

Вера кувыркалась, но ледяной жёлоб, по которому она неслась, был устроен так, что поломать себе что-нибудь было принципиально не возможно. Спуск, длился почти двадцать минут, такого удовольствия она была лишена в детстве. Внизу горы её ждал аппарат, похожий на тыкву.

– Ух ты, прикольно! Тыква-карета.

Как только она залезла в кабину и закрыла дверь, аппарат полетел над заснеженной равниной. Пришло чувство, что это так давно ждало её, и, наконец, она дома.

Через прозрачную стену Вера смотрела на мелькающие мимо огромные торосы, прозрачные и светящиеся в солнечном свете. Вдалеке мелькнули какие-то огромные синеватые животные, которые медленно гуськом куда-то двигались. Стадо было очень большим. Она не успела их разглядеть, так как аппарат резко повернул, и теперь они мчались мимо покрытых льдом и снегом гор. Из узких расщелин кое-где поднимался пар. У основания скал пенились сиреневые не то кусты, не то деревья.

– Красота какая! Ай!

На полной скорости аппарат влетел в одну из расщелин, и девушка завопила от восторга, потому что они понеслись над незамёрзшей и исходящей паром рекой к огромному водопаду. Вера прилипла к окну, повизгивая от восторга. В некоторых местах в реку вели обледенелые широкие ступени зеленоватого цвета, из-за этого казалось, что вдоль реки рассыпаны драгоценные камни.

Её транспорт, не останавливаясь, пронырнул через стену воды и оказался в зале, украшенном ледяными колоннами, изображающими фантастические деревья. Вера вышла и огляделась, было пусто. Девушка удивилась, уверенная в том, что её встретят, наверное, поэтому и закричала:

– Эй! Я пришла!

В ответ гулкая тишина. Она покрутилась на одном месте, и спустя несколько минут пошла между колонами, по стенам замерцали волны света сиреневого и розового цвета. Даже пол был охвачен светящимися сполохами. Здесь не было ни ветра, ни мороза, хотя и было холодно. Почти час она шла между вспышками света и дивной красоты колоннами. Внезапно перед ней появилась фигура женщины, на которой не было ничего, кроме лёгкого развевающегося платья.

Вера хмыкнула. (Во всех храмах обожают производить впечатление на верующих, но им не повезло - я не знаю, что такое Харрат.)

– Ты не Лилдах, - женщина улыбнулась.
– Назовись.

– Я - Вера, и пришла в этот мир, по призыву Лилдах.

– Другая жизнь, другое тело. Что ты хочешь? Харрат слушает тебя.

– Жить! Любить и быть любимой, - сказав это, Вера вспыхнула от смущения, а вдруг её не правильно поймут, всё-таки храм. Вспомнила дорима и насупилась, она не могла без него.

– Что ты готова отдать?
– женщина удивлённо вскинула брови.

Девушка возмутилась, как всегда, если что-то хочешь, то сначала отдай. Женщина улыбалась и молчала, тогда Вера решилась:

– Ничего! С чего бы я должна отдавать! Я ещё ничего не получила.

Гулкий звон, женщина кивнула ей.

– Харрат услышал тебя. Возьми сколько сможешь!

Яркая вспышка и поток света. Вера на какое-то время и ослепла и оглохла, когда, наконец, к ней вернулась способность видеть, то она обнаружила, что лежит на ледяном полу, голая в сполохах света. Почему-то было не холодно, а жарко и весело, как будто валялась на летнем лугу в траве. Более того, она ощущала запах каких-то цветов и была переполнена этим ароматом. Хотелось танцевать на этом лугу.