– А зачем ты взял с неё клятву молчания? (Неужели Рэйнер, думал, что она будет языком трепать?) – она опять, как на Земле, забралась с ногами на кресло и, обняв ноги, положила подбородок на колени.

– Ух ты! – целитель всплеснул руками. – Райз, да и только.

– Кто бы сомневался? – проворчал дорим и нахмурился.
– Я не понял, что значит клятву молчания? (Что значит трепать языком? Убил бы, когда же она начнёт мыслить ясно?!). Раздражение помогло Рэйнеру прийти в себя.

Целитель, весело прищурившись, смотрел на Веру. (Эта малышка смогла взбесить дорима. Подумать только, ведь если кому рассказать, то ведь не поверят! И всё-таки – это оно! «Притяжение!!» Неужели мне повезло?! Я первый увидел – начало? Я - счастливчик!). Он, прикрыв глаза перьями бровей, взглянул на дорима и довольно улыбнулся – тот мучился от желания быть рядом с избранницей, но кусал губы, борясь с организмом.

Вера, справившись с организмом, который чуть не заставил броситься в объятья её бывшего опекуна, пояснила:

– Она поклялась не говорить, что ты жив. Зачем? Кому?

Дорим, стараясь не смотреть на неё, ответил:

– Поклялась она мне, а сообщать… она пообещала не сообщать моей семье. Меня просили об этом толах.

– Прости, мне интересно, а им зачем?

– Мы хотели выяснить причину интереса Семьи Нерркат к ледяному континенту. Однако, после того, как Восточный Лаям приобрёл право на Лаям, интерес Семьи Нерркат исчез. Глава Семьи решил, что Лилдах заключит брачный союз с одним из сыновей семьи Далив. Был назначен день свадьбы. Меня удивляло одно – Лилдах явно тянула время.

– А как ты догадался?

– Она требовала точное выполнения традиций. Минимум личных встреч и десятки приёмов, обмен подарками, царская охота.

– Охота обязательна перед э-э…

– Да, так было раньше, но не в наше время, а Лилдах требовала исполнения древних традиций.

– Э-э… - Вера замялась, - а что это за охота? На ней можно погибнуть?

– Охота на слипов[16] с лассо. Нет, это не опасно, она случайно упала и впала в кому. Слипы – это…

– Не надо, я читала про них, - Вера раздосадовано засопела.

– Что тогда тебя интересует?
– Рэйнер внимательно посмотрел на девушку, та была в недоумении.

– Ничего не понимаю! Почему она тянула время? Почему тот таэла из Семьи Фарах говорил, что её отравили. Что она узнала, что стала опасной? Для кого опасной?
– Вера начала кусать верхнюю губу, привычка, возникшая в детстве, когда она пыталась, не обращая внимания на хромоту, научиться бегать.

– Не глупи!
– резко оборвал её Рэйнер, он злился не на неё, а на себя, потому что хотел с ней посидеть наедине и поцеловать эту прикушенную губу.

Девушка фыркнула.

– Не кричи! Это были не вопросы, а так сказать рассуждения, но… - она посмотрела на целителя, сил не было смотреть в полыхающие тёмным огнём глаза дорима. – Есть вопрос, на который только вы знаете ответ. Что у вас считают злом?

– Наверно всё то же, что и у вас, - усмехнулся целитель.

– Нет. Это что-то особенное! Вот смотри. Рамсей без моего согласия, вытащил яйцеклетки и оплодотворил их. В моем прежнем мире – это насилие. Ещё он сказал, что у Лилдах, впавшей в кому, вырежут яичники, а потом её отправят на тот свет. У нас это - преступление.

– Это потому, что у вас или не развита медицина, или ты не всё знаешь о собственном мире.

Вера задумалась, на Земле она была далека от этих проблем, может целитель и прав, но зачем тогда отравили Лилдах? Не понятно.

Мастер Тарив, который вошёл в комнату, поддержал Веру.

– Она говорит дельное. Лилдах за что-то убили. Что она узнала такое, что является преступлением для нас?

– Да что угодно!
– раздражённо отмахнулся целитель, он верил и не верил себе. Если происходило то, о чём он догадался, то, как эта девочка может тормозить этот процесс?

Он замолчал, а Вера, почувствовав себя окрепшей, прогнала всех.

– Идите отсюда! Я оденусь, не хочу выглядеть больной.

Переодевшись, забралась в кресло, только решила проанализировать, что с ней творится, как вернулись Рэйнер и целитель.

– Ей можно сидеть? – хмурясь, спросил дорим.

Она угрюмо усмехнулась. Если бы он знал, что у неё рядом с ним кружится голова, то сразу же, как тогда на ферме, напоил молоком гимса, а потом начал орать. (Как клёво тогда он тряс меня за плечи! Какие горячие у него были руки!)

– Всё в порядке, мне просто надоело лежать. Я не инвалид, а просто была голодной. (Рэйнер, я и сейчас голодная, так хочу тебя. Боже! Если я такое скажу, что же он подумает обо мне?)

– Это элементарная забота о том, кто хлопнулся в обморок от голода, - процедил Рэйнер. (Котёнок, ну скажи хоть слово, дай мне удовлетворить твой голод. Марф! Мне бы только тронуть губами твои губы, может я бы пришёл в себя. Марф! Я уже едва дышу). Он видел только её.

– А я уже не голодная! – огрызнулась она и в ужасе почувствовала, что ей нечем дышать от этого взгляда, поэтому судорожно вцепилась в подлокотники кресла. (Мне не до еды, мне бы вздохнуть…). Она видела только его, вся комната погрузилась во мрак.