– Я жалею лишь о том, что меня легко обвели вокруг пальца, продавая на чёрном рынке оружие, созданное моей компанией. Проще говоря, врагам. Я жалею, что на том момент времени мне было плевать, что происходит в моей компании и чем она занимается. Я развлекался на полную катушку, не просыхал месяцами и швырялся деньгами, мне дела не было до того, что невинные люди гибнут из-за моей безалаберности и незаинтересованности. И я сожалею, что до меня это поздно дошло. И я ничего не хочу менять. Потому что я благодарен этой ситуации, - Тони прошёлся по балкону, - потому что она открыла мне глаза на мою жизнь. Я понял, что могу принести этому миру большее. Если бы не это, я бы не стал Железным человеком, я бы не спас кучу жизней. Ты бы сейчас здесь не стояла. В любом случае, ничего не исправишь. Что произошло, то произошло. Смирись и живи дальше, а не спрашивай меня, жалею ли я.

– То есть ты себя даже виноватым не чувствуешь?

– Чувствую. Я виноват в том, что не контролировал поставки. Но я отпустил эту ситуацию. Если бы я каждое утро просыпался с мыслью, что мои руки по локоть в крови, я бы сошёл с ума!

Ванда сдвинула брови, молча наблюдая за тем, как Старк недовольно расхаживает перед ней и буквально пыхтит от ярости.

– Ты довольна? Я признался. Мы обсудили тему, которая не давала тебе покоя, наверное, уже лет десять! Что ещё ты хочешь услышать?

– Извинения.

– Что? – Тони от удивления даже застыл на месте. – Ты хочешь, чтобы я перед тобой извинился? За что? Я не испытываю вину за то, что твоя семья мертва. Потому что эта вина не на мне! Ты и сама это знаешь! Зачем тогда спрашиваешь? Это ты десятилетней девочкой вбила себе в голову, что я разрушил всё, что у тебя было, но это не так. Я не собираюсь извиняться за действия других людей. Но могу извиниться за то, что был идиотом и не держал ситуацию под своим пристальным надзором. Но вопрос-то в другом. Я извинюсь перед тобой, но простишь ли ты меня? Это будут просто извинения, произнесённые в воздух. Пшик, и их нет, потому что они не будут ничего значить для тебя.

Ванда так крепко сжала ножку бокала, что испугалась, что та треснет. Ей захотелось со всего размаху швырнуть бокал в стену, чтобы стекло разлетелось на мелкие кусочки.

– Я честен с тобой. Я сказал то, о чём думаю. Я не стал увиливать или врать, вешать лапшу тебе на уши…

– И я должна быть за это благодарна?

– Я так устал ругаться с тобой, - тяжело вздохнул Тони. – И ты ведь тоже. Ты прекрасно знала, что тебе не стоило задавать этот вопрос, ты знала, что мы опять начнём спорить друг с другом, но всё равно задала. Тебе это нравится? Нравится меня провоцировать? Ты ненавидишь меня и таким образом пытаешься меня сгнобить?

– Мне важно было знать, что ты ответишь мне. Я должна была это спросить. Я услышала тебя. И я постараюсь принять это к сведению.

– То есть ты не собираешься заставлять меня менять своё мнению, навязывать чувство вины и оскорблять?

– Зачем? Ты всё равно не изменишься, а семью я так и не верну. И если хочешь, я отвечу на заданный тобою ранее вопрос. Были дни, когда я сожалела, что обладаю такой силой. Я постоянно думала о том, что было бы со мной и Пьетро, если бы мы не решились на эксперименты. Наверное, мы бы сейчас голодали и спали в бараке, а может быть, я стала бы проституткой, а Пьетро бы сел в тюрьму за воровство. Не знаю. Но я просто вспоминаю, сколько людей мы спасли. Я вспоминаю пожар и те мысли, которые проносились в моей голове, мольбы о помощи. И понимаю, что я не должна ни о чём жалеть. Я помогаю людям, и в этом смысл моей жизни.

– И в этом мы похожи.

Ванде не очень понравилось это сравнение, но она заставила себя кивнуть. На долгие секунды воцарилась тишина, и слышались лишь приглушённые голоса сидящих на крыше ребят, которые над чем-то смеялись, шум проезжавших по улице машин, тихая музыка.

– Ты как-то предложил мне заключить мирный договор, - вдруг произнесла Ванда.

Тони кивнул:

– Ты ещё сказала, что этого никогда не произойдёт.

– Я передумала.

– Хочешь составить документ? На бумаге? – поинтересовался Старк.

Ванда, помедлив, кивнула. Мужчина огляделся вокруг, схватил с полки рулон бумажных полотенец и включил небольшой ночник на маленьком столике.

– Садись, - Ванда послушно села на стульчик, наблюдая за тем, как Тони хлопает себя по карманам, пытаясь найти хоть что-то, чем можно было писать. Девушка схватила с подоконника свою сумку и, порывшись, выудила оттуда карандаш для подводки глаз и протянула Старку. На секунду её рука зависла в воздухе, и Ванда, вспомнив, положила карандаш на стол, надеясь, что Тони не заметил её оплошности.

– Так, какие условия мы ставим друг другу? – спросил Старк, размашисто выводя на бумаге их имена.

– Не выносить друг другу мозг.

– Здороваться.

– Не ругаться по пустякам.

– Доверять друг другу.

– Не мешать работать.

– Действовать сообща.

– Не унижать друг друга.

Тони внимательно посмотрел на Ванду, которой и добавить было нечего. Она пожала плечами на его немой вопрос, и Старк решился.

– Я бы хотел тебя попросить…

Ванда вопросительно взглянула на него и нахмурилась, ожидая ответа, а Тони молчал, стараясь подобрать слова.