— Что «или»?

— Послушайте… — произнес Мальс совсем медленно, пытаясь нащупать в этой идее слабые места. Почему она раньше не приходила в голову? То, что это дошло до него только сегодня, заставляло искать кучу скрытых подвохов, но те находиться не желали. — А почему бы нашему Кею не использовать иллюзию? Ведь он, при его-то мастерстве, мог проникнуть на «Рассекающую» под видом одного из подозреваемых, предварительно с ним сговорившись.

Маршал со скептическим выражением лица покачал головой.

— Это маловероятно. Нельзя так долго носить на себе чужую личину. Даже если Кей имел очень сильный дар, он все равно долго бы не продержался. А между тем фактически все пассажиры вели себя очень активно: беседовали друг с другом и переходили из одной каюты в другую. Даже Бьюкенен Аймалдэн, которого вы норовите подозревать во всех злодеяниях, немного отоспался и выглядел вполне бодро. Они с дядей затеяли большой медицинский спор, так что даже я приходил, поскольку заинтересовался. Не забывай, Мальс, что ты некоторое время провалялся без сознания и кое-что в поведении многих людей упустил.

— И все же версию с иллюзиями отставлять в сторону нельзя, — упрямо произнес Хор. — Это может хоть что-то объяснять. Иначе мы в полном тупике.

— Мы отставлять и не будем, однако попробуем поискать что-то другое, — подвел итог всему огромному разговору Байонис. — Я ещё выслушаю соображения майора Тровена, и тогда решим, что будем делать дальше. Я пригласил майора на, — он посмотрел на висящие на стене часы, — три тридцать и, похоже, верно рассчитал, что наш с тобой разговор растянется.

— Похоже, вы начали меня понимать, раз способны предсказать, на сколько я вас задержу своими излияниями великих теорий, — хмыкнул Хор. Часовая стрелка застыла возле трех, минутная — возле двенадцати, секундная в привычном темпе плыла вокруг них.

— Пройдет ещё немало времени, прежде чем мы начнем толково понимать друг друга, как и полагается настоящим ученику и учителю, — вздохнул Байонис. — А вот ты считаешь меня своим настоящим учителем?

— Я считаю вас Маршалом Объединенного Мира, а себя — преемником, — спокойно ответил Хор. — Не могу сказать, что преклоняюсь перед вами, но вас уважаю. Тем не менее, вы не тот мой учитель, за которым хочется следовать хоть на край света. Просто потому, что вы — Эссентессер. А меня с детства готовили если не в Эссентессеры, то в лучшие из лучших Ричарделей. А потом мне это разонравилось, и я порвал с военным обучением — теперь вот вернулся, однако некоторый осадок остался навсегда. Но будьте и вы честны. Я слышал, каким тоном вы говорили об Ортесе. Я верно понимаю, что я для вас не любимый ученик?

— Ты у меня единственный ученик, — пожал плечами Байонис. — Однако ты верно понял, что к Ортесу у меня более теплое отношение, чем к тебе. С тобой я толком не познакомился, тебя не наблюдал во время твоего обучения у других людей, ты остаешься слишком загадочной фигурой, готовой в любой момент провернуть нечто свое, что необязательно может понравиться мне. Ты выглядишь спокойным и надежным, но на деле непредсказуем. Пока я не научился мириться с твоей непредсказуемостью, выгадывать её проявления интуицией, я не могу сказать, что из нас выходят прекрасные учитель и ученик. Однако времени у нас много, и я надеюсь, что все ещё получится.

— А вы не думаете, что я преследую цели, прямо противоположные вашим? — прямо спросил Хор.

— Думаю, что ты считаешь, что преследуешь цели, прямо противоположные моим, — завернул филологическую сложность Байонис и загадочно улыбнулся. — Однако почему ты так уверен, что знаешь мои цели?

— О-о, — выдохнул Мальс. — Скажу честно, я не думал, что Эссентессер Объединенного Мира может проворачивать некие неожиданные дела с непонятными целями прямо на верхушке. Если вы действительно в своих планах схожи со мной, то признаю, что я крупно в вас ошибался.

— А я признаю, что затея Мэйла использовать в экзамене одну из последних битв была так же прекрасна, как и сам его маневр с дирижаблями. Какого же человека потерял Объединенный Мир! — вздохнул Байонис. — Тем не менее, он успел сделать много всего полезного, в том числе и свести нас с тобой. Так уж получилось, что мы оба — бунтари, не до конца согласные с системой. Впрочем, я подозреваю, что ты с ней не согласен полностью.

— Правильно подозреваете, — коротко улыбнулся Хор.

— Но ломать старое сразу до основания гибельно для государства, — серьезно произнес Маршал. — Да, менять необходимо, однако в небольших масштабах, постепенно, устраивать не революцию, а эволюцию. И тогда все пройдет не так болезненно. Я читал, как выворачивалось все в стране при свержении королей и установлении власти Эссентессеров. Не могу сказать, что я хотел бы повторения этого сейчас. Поэтому я и хочу очень тщательно обсудить с тобой все эти темы, чтобы не получить от тебя очень неприятных непредсказуемых вещей. И ещё один момент, о котором я давно хотел тебя спросить. Что это за история, побудившая тебя отказаться от обучения воинской науки и перейти куда угодно, лишь бы не стать Ричарделем?

Мальс сделал паузу. Очень длинную. Он не собирался никому рассказывать эту историю в подробностях, разве что Раль, хотя после того, как она вновь стала Мистераль, Хор побаивался это делать. Некоторые тайны он не мог доверить даже Байонису, несмотря на то, что тот тоже собирался преобразовывать систему общества.

— В результате этой истории я понял, что несовершенство системы может грозить человеку смертью, — наконец произнес Мальс.

Маршал нахмурился. Его не устраивал столь расплывчатый ответ.