Он смотрит на пустые рукава манжет, на дверь и хрипло произносит:

– Сколько?

– Просто так,- мне страшно нужны деньги, но продавать память об отце – после такого только в омут, да камень потяжелее. Я и так все драгоценности ростовщикам отдала. – Подниметесь? Просто, пообещайте жить.

– Ваша репутация…

– Моей репутации ничего не повредит – ее попросту нет,- отвечаю коротко, зло. – Я одна из тех, слабых на передок девиц, что гуляют на сеновал с первым позвавшим.

– Сейчас тоже?

– Взяла перерыв,- стараюсь смягчить тон,- здоровья не хватит бесконечно гулять.

Второй раз за время нашего знакомства я вижу живые эмоции на этом худом лице. Я не помогла отцу, но кто знает, может, помощь колдуну из Таргота мне зачтется?

– Я все же предпочту подстраховаться,- откашливается маг

– Квартира без номера, под самой крышей. Раньше там был чердак. Дверь не ищите, там люк в потолке.

– Аренда дешевле?

Киваю, приседаю в реверансе и прохожу в парадную. Гулкий квадратный коридор с тремя дверьми – за ними лестницы на этажи. Первый класс квартир, второй класс и та за которой таится нечто, называющееся эконом-вариант. Учитывая, что живу и плачу я за нечто, отзывающееся на «второй класс комфорта», страшно представить, что там.

За кованым столом сидит почтенная матрона, дама, следящая за порядком на территории общей собственности жильцов. Она олицетворение строгости – серое форменное платье, мелкий пучок на голове, очки в роговой оправе и единственная дань моде – густо лиловая помада на тонких губах. Госпожа Бертрам позиционирует себя как мерило праведности, а мне с чердака видно, как она тайком, вечерами, курит в окно.

– Госпожа Лёвэ, доброго дня,- одного у нее не отнять, она здоровается всегда и со всеми.

– Да, госпожа Бертрам, день действительно ко мне добр,- улыбаюсь, и желаю этому воплощению престарелой девственницы облысеть. Будто мне не известно кто слухи распускает. Все молодые люди, зашедшие в парадную после меня – «совершенно очевидно, что это все гости, ну вы понимаете, этой Лёвэ. Хорошо хоть хватает совести делать все тихо».

– А с кем это вы общались? Видный мужчина,- госпожа Бертрам поправляет очки и я, на волне безумного, злого веселья отзываюсь:

– О цене не договорились!

Наверх, на четвертый этаж и выше, по шаткой, скрипучей лестнице, вот и долгожданный люк в мою квартиру. Осматриваюсь так, будто только сейчас рассмотрела всю убогость своего жилища – огромный, заваленный чертежами и схемами стол, там же разложены инструменты, приобретенные на барахолке. На отдельной, бархатной подставке лежат мои рабочие очки – круглые, немного смешные, в грубой оправе они позволяют рассмотреть мельчайшие проявления магии. Продавленное кресло, отданное добросердечной соседкой снизу, иногда я захожу к ней на чай. Она единственная знает, что по ночам в моей квартире никого, кроме меня нет.

На вбитых прямо в стену крупных гвоздях остатки моего гардероба – две юбки, две блузки и потрепанное платье, на случай выхода в свет. Жакет одинаково подходит ко всем юбкам, оттого стремительно теряет свой вид – я ношу его каждый холодный день. За узкой ширмой прячется таз, табурет и ковш. Не всегда есть деньги на платную мыльню в подвале. А общую ходить – искать себе неприятности.

Бросаю взгляд на узкую лежанку – заправлена, нижнее белье спрятано в ящике под лежаком, все в порядке. Когда к тебе в дом должны зайти чужие люди, взгляд находит к чему придраться и чего устыдиться.

В люк постучали. Открываю его, и протягиваю руку, чтобы помочь мужчине подняться. Окинув меня скептическим взглядом, колдун из Таргота демонстративно медленно вылетел из люка.

– Бедно и грязно,- цедит он.

– Вертится на языке достойный ответ, да воспитание не позволяет,- огрызаюсь я.

– Так Лёвэ твоя настоящая фамилия?

– Те самые Лёвэ, потомственные артефакторы, умельцы прикладной магии,- киваю я.

– Да, типичная для Лёвэ внешность,- кивает колдун. – Курносая, каштановые волосы, чьи глаза?

– В мать, она полукровка,- да, глаза мне жизнь попортили. Темно-зеленые, они слишком не такие для человека, но при всем при этом сказать, что именно не так – не выходит. Просто, не такие. Так с умным видом говорили наши многочисленные родственники, тетушки и дядюшки, пропавшие едва над родом Лёвэ нависла туча.

– Странно что тебя замуж не прибрали.

– Пытались, и на этом закончим. Садитесь, сэр.

Увесистая, пыльная коробка плюхается на стол, из-под нее вылетают бумаги – колдун постарался. Он заставляет бумаги зависнуть в воздухе и впивается в них острым взглядом.