— Знаешь, тетя Гермиона, она очень хорошая, — тихонько проговорил Скорпиус. — А с Римусом и Фрэдом очень весело. Я не хочу, чтобы у тети Гермионы их забрали, и они не хотят. Мы слышали, не ругайся только.

— Наверное, я сейчас предаю память Астории, — Драко говорил тихо, почти что сам с собой, но Скорпиус услышал:

— Знаешь, я думаю, мама бы не хотела, чтобы я постоянно плакал и чтобы ты грустил. Я очень скучаю по ней, мама мне снится каждую ночь, — мальчик тихонько всхлипнул, и его сжали в объятиях еще сильнее. — Но если ее не будет с нами, пусть тогда будут тетя Гермиона, Римус и Фрэд. Они же не заменят нам маму, да? Просто будут рядом, как сейчас?

Детская непосредственность сына всегда вызывала у Драко улыбку. Как у него все просто. Но, может быть, в этом и есть вся правда — не надо ничего усложнять? Нужно жить дальше, пережить потери, как он пережил смерть матери, смерть жены… Радоваться, что обрел нечто большее, чем даже спасение сына — шанс быть с по-настоящему любимой женщиной, о чем раньше и мечтать не мог…

— Как ты это делаешь, Скорпи? Я так виноват перед тобой, а ты еще умудряешься меня утешать? — Драко утер сыну слезы и ласково поцеловал в макушку, взъерошив ровно лежащие волосы.

— Ты не виноват, папа. Тетя Гермиона говорит, что виновата старая война, которая еще не закончилась.

— Может, тетя Гермиона и права.

***

Тем временем, Гермиона присела на диван в гостиной, собирая в ровную стопку до этого небрежно брошенные бумаги. Фрэд и Римус уселись рядом, и первый, как более смелый и бойкий, спросил:

— Мам, а ты так ничего и не сказала дяде Драко? Вы же поженитесь, и нас не заберут, да?

— Вас в любом случае не заберут, это я вам обещаю, мальчики! — Гермиона, как могла, улыбнулась, пытаясь ободрить детей, но вышло, скорее, устало. Да и не умела она врать.

— Мы слышали, мам, — отозвался Римус. — Бабушка и дедушка хорошие, но мы не хотим быть у них постоянно. Это из-за папы, да? Ты боишься, что дядя Драко тоже окажется козлом?

Гермиона не выдержала и расхохоталась. Ох, уж эти детки. Дважды услышали, как она в запале обозвала так своего бывшего мужа и запомнили.

— Наверное, так и есть, — отсмеявшись, сказала она. Фрэд и Римус куда легче приняли смерть отца, его ведь и так почти не было рядом последние полгода.

— Дядя Драко хороший, — улыбнулся Фрэд.

— Ага, много сказок интересных знает…

— Да, Грейнджер, — Малфои, стоя на лестнице, наблюдали эту занимательную беседу. — Тут, похоже, уже за нас все решили!

***

Времени было мало, да и сама ситуация не располагала к веселью, а потому было решено не делать праздник. Сказали лишь чете Паркинсон и Лонгботтом. Именно Пэнси, Блейз, Полумна и Невилл присутствовали на церемонии произнесения магической клятвы, что было решено провести даже не в фамильном особняке Малфоев. Туда никто не горел желанием возвращаться. Друзья, конечно, были одинаково шокированы, получив сову с приглашением на импровизированную свадьбу, но не стали устраивать сцен. Гермиона и Драко и так показались им измотанными морально и физически. Малфой перевозил вещи из Мэнора во Францию и готовился уничтожить особняк, а Гермиона пыталась найти выход из ситуации, который бы позволил им не оглашать раньше времени новость о браке.

Вечером, когда друзья ушли, а дети заснули, оба разошлись по своим комнатам, но спустя некоторое время Гермиона постучала к Драко:

— Не спишь?

— Нет… — тот так и лежал поверх покрывала, не раздеваясь.

— Можно войти?

— Ты в своем доме, Гермиона. И ты с сегодняшнего дня моя жена. Глупый вопрос, не находишь?

Гермиона покраснела, думая, что выглядит действительно глупо — вломилась в комнату к мужчине посреди ночи…

— Прости, — выдавила она. — Я… я просто не могу там спать. Это не моя кровать. Она была моей и Рона. И сейчас я не могу заставить себя лечь туда, — женщина обхватила себя за плечи, будто ей было холодно в своем любимом махровом халате. Драко встал, взял ее за руку и подтянул к кровати:

— Знаешь, не так я представлял себе нашу первую брачную ночь!

— А ты ее представлял? — теперь уже миссис Малфой удивленно на него посмотрела, снова отчаянно краснея.

— Честно? — усмехнулся тот. — Не раз бывало.

Драко осторожно притянул к себе свою жену и просто крепко обнял, почему-то посчитав, что сейчас им обоим нужно именно это — чужое тепло, близость и поддержка скорее духовная, нежели физическая, и Гермиона почувствовала, что согрелась. Словно во всем доме стоял мороз, а здесь — в объятиях школьного врага — тепло и спокойно. Она не знала, сколько они так простояли, пока Драко не прошептал:

— Давай спать, день сегодня сумасшедший. Хороший, но сумасшедший.

— Суд уже завтра, — ответила Гермиона. — Но магическая клятва еще не завершена, верно?

— Верно, — кивнул Малфой. — Но мы не станем это так называть. У нас первая брачная ночь, — прошептал он, осторожно целуя любимую и мягко распахивая полы ее халата. Он и мечтать не смел, что когда-нибудь прикоснется к Гермионе так, что когда-нибудь она по своей воле будет принадлежать ему. Но все это не было сном или заплутавшей грезой. Гермиона была с ним, позволяя зарываться пальцами в свои длинные густые волосы, уже давно переставшие быть похожими на воронье гнездо, позволяя обнимать себя, целовать… позволяя себя любить. Гермиона же, отпустив себя, отвечая на осторожные ласки, подумала о том, что с Роном было совсем иначе, и тут же поклялась себе никогда не сравнивать этих мужчин. Рон был ее прошлым, а Драко — будущим. И она очень надеялась, что будущим счастливым.