Вил явно растерялся, не зная что ответить, так что мне вновь пришлось брать дело в свои манипуляторы.

— Вопрос: А тебе не все равно? Предположение: Может капитану Сильверу захотелось именно этот мешок с мясом, в качестве наложницы, а может, он хочет принести ее в жертву темным богам.

— Каким богам!? — не понял Уотто.

— Ответ: Никаким. Не обращай внимания! Заявление: 400 за рабыню. Предупреждение: Это последнее предложение.

Бедняга аж глаза зажмурил, и, набрав воздуха, как перед прыжком в воду выпалил:

— Поймите, это не моя рабыня. Ее хозяйка Гардула Старший! Вот к ней и обращайтесь!

Я, честно говоря, офигел от такой предъявы: «Это что выходит, то что я знаю – туфта полная!?»

Но не успел я додумать и проанализировать новый расклад, как случилось еще более неожиданное. Шми молниеносно и плавно перетекла к тойдорианцу, и одним движением схватила его за горло, другой рукой вырывая у него бластер из, точнее вместе с кобурой.

— Ах ты, мелкая летающая тварь! — прошипела она. — Банта Пуду! И все эти годы ты угрожал моему сыну, а я могла свободно убить тебя. Ты издевался надо мной! Предатель.

— Шми, прости меня! — задыхаясь, прохрипел Уотто. — У меня не было выбора, я задолжал Гардуле. Она мне сказала следить за тобой.

— А как же Энакин!? — встряхнув побледневшего торговца, задала очевидный вопрос Шми.

— А… э-э… — прохрипел тот, — Э-Энакхи-кхин очень важен! Его чип был неактивен… Но после того как он улетел, она меня чуть крайт-дракону не скормила.

Из женщины будто вырвали стержень, что поддерживал ее все это время, она разом осунулась, и, отпустив торговца, который тяжело дыша шлепнулся на пол, прошептала:

— Значит правда… те сны…

И тут я разом все понял. Была ведь версия, что Энакин это результат проекта Дарта Плэгаса по созданию Ситари – Избранного, абсолютного сита. «Шебс, только думал, как бы не перейти раньше времени дорогу Дарту Сидиусу, и вот те на! — вперемешку с матами думал я. — Хотя, а что, если… Отлично! Если Шми останется в зоне досягаемости Палпатина, он и нервничать не будет. А если мы ему покажем взаимную привязанность Амидалы и будущей свекрови… От такого рычага влияния он не откажется. Это ж песня. Про зайцев. Двух, одной пулей!»

Я перевел оптический сенсор на Уотто, и вновь чувствуя, что противен сам себе, быстро извлек манипулятор с бластером, и застрелил его.

— Спасибо тебе, Эрдваныч, — некоторое время спустя, сказала Шми, и аккуратно взявшись рукой за манипулятор с бластером, задвинула его мне в корпус.

— За что? — безразлично спросил я, ведь на душе было паскудно – я только что опять убил невиновного, только за то, что он мне мешал.

Конечно, я понимал опасность того, что Палпатин мог бы узнать о нашем разговоре и зачистить следы, и меня, и Шми, и Падме, и Эритае, а может и других. Но вот совесть…

— Я десять лет никого не убивала, — ответила через пару секунд женщина. — Не хотелось вновь начинать сегодня. Ты все правильно сделал.

Вот странно, от ее слов как-то сразу полегчало, и я вновь соображать начал.

— Вил, ты ничего не видел и не слышал! Понял!? — обратился я к подростку, что с интересом поглядывал на нас.

— Да ты что, командир!? — возмущенно воскликнул он, и, подмигнув мне, добавил. — Я сейчас возле космопорта был, воду из дренажа добывал! Я ведь тут в Мос Эспа, на улице вырос.

— Шми, снимите кофту и блузку, — попросил я женщину, которая, на удивление без вопросов стала раздеваться.

Подхватив с полки кусок кабеля в пластиковой оболочке, она опустилась передо мной на колени, и прежде чем зажать его в зубах, сказала:

— Не переживай, дроид. Если ты знаешь, где этот хаттов чип, смело режь. Я потерплю.

Когда я залетел ей за спину, то понял, что точно потерпит. Спину Шми Скайуокер покрывала паутинка белесых старых шрамов – что понятно, следы от плетей и рабство практически синонимы. А вот чего я не ожидал увидеть, это два характерных шрама, что остались от бластерных ожогов.

Но сейчас, это было не важно. И я, вновь уточнив при помощи сканера, положение рабского чипа, активировал фузионный резак на минимальной мощности. А затем, одним движением плазменной иглы, вырезал из спины женщины кусок плоти размером с грецкий орех. И подхватив его манипулятором, я отбросил в сторону. Вовремя! Датчики биоактивности в чипе сработали, и он еще в полете взорвался с силой нехилой петарды.

— Вил, что стоишь!? — достав изо рта прокушенный кусок кабеля, дрожащим голосом позвала Шми. — Вон там аптечка. Неси скорее бинты.