Она надевает свои туфли, кожаную куртку и, схватив сумочку, уходит из моей квартиры, словно меня здесь не было. Словно я был никем для неё. А так оно и было. Всё давно уже перегорело. Я вцепляюсь в свои волосы и падаю на пол, едва не выдирая их. «Всегда» проносится в моей голове, отчего я резко поднимаюсь и, достав из нижнего ящика стола бутылку водки, не задумываясь, делаю крупный глоток, совершенно не морщась. Душевная боль была сильнее какого-то спирта, раздирающего сейчас мою глотку.
– А мы всегда будем вместе? – по ушам проскальзывает её мелодичный голос, который всегда вызывал во мне ассоциацию с домом и уютом.
Она была такой родной, такой нужной. Я никогда бы её не оставил.
– Конечно, - я обнимаю её ещё крепче, вдыхая запах её волос и окутываю нас пледом, который прихватил с собой. Ведь на сегодня я всё распланировал.
– Мне нравится здесь, - она смотрит на меня из-за своего плеча, и лёгкая улыбка трогает её небольшие, но аккуратные губы. Я улыбаюсь в ответ и касаюсь губами её щеки. Она заливается лёгким румянцем – в темноте не видно, но я это определённо знал. Я хорошо её выучил за это время, что у нас было.
– Я предвидел это, поэтому и привёл тебя сюда, - мой взгляд невольно падает на линию горизонта, где простирается наш город, залитый яркими огнями. Ночью здесь по-особенному красиво.
– Меня ещё никто не приводил на крыши домов, - тихо произносит она и откидывается мне на грудь, поглаживая большим пальцем мою ладонь, сжимающую её талию. – Это удивительно. Не думала, что отсюда может открываться настолько захватывающий вид. – Девушка резко вздыхает, что заставляет меня снова улыбнуться. – И что это будет настолько романтичным…
– Красота в простоте, - я заправляю её выбившейся локон за ухо. Она снова оборачивается ко мне, и я вижу её профиль. Она слушает меня. – А простота всегда ценилась. В любые времена.
– Ты прав, - она дотрагивается пальчиками своих рук до моей щеки. – Никогда не понимала людей, которые не ценят то, что у них есть. Эту простоту они разменивают на деньги и славу, - девушка пожимает плечами, а я продолжаю внимательно её слушать, не прерывая. – Как можно уничтожить настоящую любовь и жить всю жизнь фальшивкой? Это унизительно! – Она вскидывает бровь вверх и заметно дуется. Я тихо усмехаюсь.
– Но у нас есть эта «простота», - я улыбаюсь. – Мы её сохраним, обещаю.
Она обнимает меня за шею и невесомо дотрагивается своими губами до моих, но я не слышу тех слов, которые желал сейчас услышать в подтверждение своих. Остаётся лишь этот поцелуй.
***
Глаза медленно наливаются яростью, когда я вижу очередную сигарету, зажатую в её губах – губах, которые стеснялись меня целовать когда-то, а теперь они обволакивают никотиновую самокрутку, отравляя всё, что я когда-либо помнил о них.
Ни слова не говоря, не заботясь о том, что не снял кеды и не стянул с себя куртку, я проношусь из прихожей напрямую в кухню, где сидела она, что-то усердно обсуждая по своему проклятому телефону, который она едва выпускала из рук в последнее время.
Выхватываю сигарету из её рта и, затушив о край пепельницы под её возмущённый вопль, пристально смотрю на девушку, которую когда-то боялся просто обнять, считая её хрустальной. Сейчас же передо мной сидела не она, хоть и в её внешности с тех пор почти ничего не изменилось, но это была абсолютно не она – не та, в которую я влюбился, словно мальчишка, пару лет назад.
– Тебе заняться не чем? – выпаливает она и нажимает на «отбой». Хоть на этом спасибо.
– Действительно, - я вскидываю руки вверх, а затем громко бью ими по поверхности стола. Ладони неумолимо жжёт, но я не обращаю на это внимания. Она вздрогнула. Я ведь никогда не повышал на неё голос, никогда не применял к ней насилия и никогда не пугал, но сейчас всё вышло из-под контроля. Моё терпение не резиновое. – Ты посмотри, во что ты превратилась!
– Знаешь что, милый, - она поднимается из-за стола, откинув свои длинные каштановые волосы, усердно выпрямленные утюжком, себе на спину. Когда-то они всегда были мягкими и волнистыми. – Когда утихомиришь свой пыл, тогда и поговорим. – Я резко поднимаю взгляд, и теперь только вижу её спину, облачённую в тонкое платье. Она надевает свои туфли, кожаную куртку и, схватив сумочку, уходит из моей квартиры, словно меня здесь не было. Словно я был никем для неё. А так оно и было. Всё давно уже перегорело.
Я вцепляюсь в свои волосы и падаю на пол, едва не выдирая их.
«Всегда» проносится в моей голове, отчего я резко поднимаюсь и, достав из нижнего ящика стола бутылку водки, не задумываясь, делаю крупный глоток, совершенно не морщась.
Душевная боль была сильнее какого-то спирта, раздирающего сейчас мою глотку.
***
– Ты серьёзно? – её голубые глаза сияют. Она поворачивается ко мне лицом, а я смотрю на неё с серьёзным выражением лица. – Ты сумасшедший! – Девушка заливается смехом, а я непроизвольно хмурюсь.
– Что смешного в моих словах? – я продолжаю поддерживать её за руку, когда она небольшими шажками передвигается по тонкому бордюру. – Я с тобой сейчас абсолютно серьёзен.
– Мы ещё молоды, понимаешь? Нам рано заводить семью, - она спрыгивает с бордюра, сразу же попадая в мои объятия. Я снова хмурюсь, совершенно не понимая, к чему она клонит. – Милый, - девушка проводит ладонью по моей щеке и широко улыбается. – Ты же знаешь, как я тебя люблю, но такой поворот событий меня немного пугает.