Шрифт:
— Ну.
— Моя бабка там ведущей работала. Хорошие деньги по тем временам платили.
— Угу.
— Тебе неинтересно, что ли?
— Очень интересно. Только мне некогда, извини, надо работать.
Алеша пошел обедать. За едой он был странно задумчив и молчалив. Рядовой Гриценко кинул в него хлебом, но Алеша не стал делать из ложки катапульту, чтобы выстрелить в Гриценко супом. Гриценко удивился.
— Что с тобой, Алеша?
— Рядовой Гриценко, тебе нравятся сказки?
— Что я, маленький, что ли, сказки слушать? — возмутился Гриценко.
— Мне нравятся, — сказал маленький радист и покраснел.
— И мне, — подключился второй шофер Виталик.
— И мне, — сказал шофер Коля.
— И мне, — какой-то вылезший из трюма кочегар, похожий на крота с большой бородавкой на носу.
— И мне, — сказала проходившая мимо Галя. — Алеша, расскажи сказку, а?
— Хорошо, вечером расскажу, перед отбоем, — смутился Алеша и скомкано вышел из кают-компании.
Посмотрел на монгольскую голову. Подошел к ангару.
— Дэн!
— Ну чего тебе?
— Ты по сказкам не соскучился?
— Соскучился, соскучился…
— Давай ее на корабль возьмем? Будет нам сказки рассказывать.
— Кого?
— Да тетю Валю…
— Некогда мне, сказал.
— Ну давай! Она сказочница профессиональная.
— А капитан?
— Капитан только за будет. Ему, думаешь, интересно всё время взаперти с Афанасием сидеть?
— С Афанасием неинтересно. С девушками интересно.
— А им? Ты бы стал сидеть взаперти с капитаном и Афанасием?
— Нет, не стал бы.
— Ну вот видишь! И им неинтересно. Маша только что сказала, что хочет сказки послушать. И Виталик, и радист. И Коля.
Дэн молчал.
— Дэн?
— Ну чего?
— Давай возьмем?
— Отстань от меня, не видишь, работаю?
Слева проплыла заброшенная деревня. От одной избы осталась только обгорелая труба. На самой верхушке сидел петух и траурно кукарекал.
Алеша прислонился спиной к ангару. Вышел Дэн, встал рядом, закурил. Алеша смотрел на Жугдэрдэмидийна Гуррагчу. Жугдэрдэмидийн Гуррагча смотрел на Алешу и улыбался.
5. Ночь
Посреди Великой Монгольской Степи стояли три березы.
Настала ночь, и тень от них покрыла всю степь. Стало темно.
В капитанской каюте вновь зажегся свет. Кок Афанасий приготовил праздничный ужин на четверых.
Дэн всё еще возился в ангаре. Алеша лежал в кубрике с открытыми глазами. Перед сном думалось о женщинах. О том, как они проводят там время, капитан, кок Афанасий, Галя и Маша. В капитанской каюте.
— Алеша! — услышал он громкий шепот.
— Что? — спросил мысленно Алеша.
— Алеша! Одевайся и выходи!
— Лень… Спать охота, — подумал Алеша.
— Алеша!
Алеша повернулся на другой бок.
— Ну Алеша! К бабке-то полетим?
— Погоди! — крикнул Алеша в темноту, быстро облачился и выскочил на палубу.
Дул ветерок, было довольно свежо.
— По подъему бы так одевался, — ухмыльнулся Дэн. — Ну что, полетели?
— Передумал?
— Полетели, а то обратно передумаю!
— Всё-всё, я готов. Пошли.
— Погоди!
— Чего?
— Давай еще Жугдэрдэмидийна Гуррагчу с собой возьмем.
— Зачем?
— Ну, вдруг нам монголы встретятся. Мы их напугаем.
— Так мы скорее бабушку напугаем, чем монголов. И потом, вдруг, пока нас нет, монголы нападут на корабль? А у них Жугдэрдэмидийна Гуррагчи нет. Тяжко им тогда. Нет, здесь он нужнее.
— Да, ты прав, — вздохнул Дэн. — Жалко. Ну, пошли.
— Погоди!
— Чего?
— Надо им записку оставить, волноваться будут.
Алеша написал на куске картона: «МЫ УЛЕТЕЛИ ЗА ТЕТЕЙ ВАЛЕЙ СКОРО БУДЕМ, НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ. АЛЕША И ДЭН», приколотил листок к двери ангара и сел в самолет Галины.
Дэн несколько раз газанул, проверяя подачу топлива.
Они вывели самолеты из ангара. Шины тихо прошуршали по взлетной полосе, и две желто-черные «Тушки» взлетели с палубы и исчезли в темноте. Капитан, Афанасий и девушки почувствовали вибрацию потолка, но не обратили внимания.
Идущий в кильватере грузовик дал долгий гудок.