И, подумал он, не так ли Мисто, как поезда? Кошка-призрак, как их галопирующая погремушка и кричащий свист, когда они ели мили? Уверенный, черт возьми, дух-кошка казался очень довольным собой.

Может быть, он тоже был счастлив, что они были там, что они уже в пути?

Их смелый и chancy план может быть бесконечно малым, подумал Ли, в обширной схеме вселенной.

Или, в том, что вечно разматывая клубок, сделал даже самый маленький удар по хорошему делу? Действительно ли это было стремление исправить неправильную, по сути, душу смертной жизни? Был ли это секрет, который сделал жизнь реальной?

30

СКОРОСТЬ ПОЕЗДЫ изменилась, подергивая Ли, когда они прошли через выключатель. Он спал холодно, и кошка-призрак оставила его. Когда он открыл дверь, ледяная ночь охладила его кости. Когда поезд замедлил ползучесть, он расширил дверь и посмотрел вперед.

Они приближались к грузовому двору, он видел край темной платформы, освещенную башню, обозначенную Бирмингемом. Он потряс Моргана. Там была пара остановок ночью, когда Морган поднялся, чтобы следить, но потом они снова пошли дальше. Теперь, когда Ли потянулся к сумке с холстом, из черноты полдюжины мужчин сползли с платформы, бегущей в обе стороны, размахивая вдоль поезда.

«Они ищут, - прошипел Ли, хватая сумку. “Подвинь это.”

Они упали на беговую дорожку, нырнули под линию стоячих машин, убежали по грузовому двору сзади и под вагонами, Морган все еще спал. За рядом грузовых вагонов к ним качались балки мощных фонарей. Четыре огня, пять, прыгали по бокам вагонов, ища по их вершинам, затем вниз среди колес поезда. Они следовали за огнями, но остановились на шестифутовой стене.

Они быстро сколотили кирпичный барьер, помогая друг другу. Были ли полицейские, проверяющие каждый поезд, направляющийся из Атланты? Если бы они обыскали этот двор, они бы забросили бы весь двор, каждую станцию, один город к другому? Это означало, что они должны были бы спуститься с каждого поезда до того, как они доберутся до станции, держаться подальше от грузовых дворов, оставаться на окраинах, пока они не пройдут мимо каждого города, не поймать другой поезд дальше, и это наверняка замедлит их.

На другой стороне стены они лежали ровно, слушая, пока отражение огней не остановилось, и звук бегущих ног исчез. Поднимаясь, в два раза от огороженного двора, они двигались мимо металлического завода, многолюдной машины, трубы. В темноте грубая, покрытая сорняками земля замедлила их. Они пробились через промышленный участок Бирмингема, избегая случайных огней безопасности, установленных на крышах домов или циклонных заборах, но пытаясь оставаться рядом с дорожками.

Но вскоре небо осветилось к рассвету, и грубые отрасли уступили место разрушенным домам. Еще через полчаса убогих улиц они были за городом в другой промышленной зоне. Они могли видеть сигнал железной дороги впереди, затем верхний кран поднимал листы металла, может быть, завод по производству стали. Они оба были голодны, а спина Ли болела от тяжелого толчка вагона. «Мужчины, работающие там, - сказал он, - должен быть продовольственный универсал».

Двигаясь быстро, они вскоре стояли на низком холме над сталелитейным заводом, вершиной крана просто на уровне глаз. Двор внизу был окружен шестифутовой проволочной оградой, ворота которой открыты. Внутри стоял закусочный, окруженный мужчинами, раздувающими кофе, поедая пончики.

Оставив Моргана, Ли устремился вниз по набережной и через открытые ворота, чтобы пообщаться с толпой рабочих. На кофемолке грузовика он нарисовал две бумажные стаканчики, затем собрал дюжину пончиков и пару сэндвичей, бросив их в бумажный пакет из маленькой стойки. Продавец, наблюдая за ним, взял свой пятидолларовый счет, выбил несколько монет из своего пояса и добавил три. «Не видел тебя раньше.

Ли начал с работы? Ли кивнул и сбросил изменения в кармане: «

Сегодня утром» . Продавец поднял бровь: «Большой аппетит».

«Мой приятель пропустил завтрак». Отвернувшись, он отступил назад через толпу к ближайшему металлическому зданию и огляделся. Когда он думал, что никто не наблюдает, он удваивается назад между двумя сараями, за некоторыми припаркованными машинами и снова поднимается на холм, где ждал Морган. Они ели, когда шли, пожирая половину пончиков, сосать воздух, чтобы охладить кофе. Они заправили остатки пончиков и бутерброды в карманы пиджаков, разложили пустые чашки в сорняки и ударили по ним грязью.

«Нам нужны полки, - сказал Ли, глядя на скудный холст, который Морган нес. «Некоторые продукты питания, пара кастрюль. Слишком рискованно есть в ресторанах. Чем меньше мы видим, тем лучше.

Морган остановился и слушал. Затем Ли тоже услышал это, плачущий свист приближающегося поезда, и через зимнее коричневое поле они увидели поднятую дорожку. Они вышли с дороги, пересекли поле, спустились низко над дорожкой. У них не было никакого способа узнать, будет ли поезд медленным, но здесь, на промышленных окраинах, это, вероятно, было. Теперь они слышали гул на дорожках, они наблюдали, как черное пятнышко приближается. «На этот раз все будет по-другому», - сказал Ли. «Если это только замедлит некоторые, нам придется бежать, как ад».

Приближаясь к сталелитейному заводу, поезд опустил свою скорость, свист пронзительно сжался, тяжело взрывался. Они могли видеть, что это не значит остановиться. Когда двинулся двигатель, Ли взял машину и побежал, отдал все, что у него было. Он схватил железную ступеньку и прыгнул. Первой импульс захлопнул его тело против лестницы, выбивающей ветер. Он крепко сжал дыхание. Когда он оглянулся, Морган все еще бежал, теряя землю, пытаясь сделать следующий автомобиль, плоский автомобиль с рядом тяжелых ящиков по центру, покрытый брезентом. Ли собирался снова уйти, не отделяться, когда мужчина появился из-под холста, встал на колени, схватил Моргана за руку и поднял его на плоский автомобиль.