– Догадался. Что вы предлагаете? Спрятать меня в секретном бункере АНБ? Или сдать военным, в Лос-Аламос?

– Покинуть страну.

– Вы серьёзно?

– Абсолютно, - подтвердил второй, который был за рулём. Этот казался бесстрастным, как робот.
– Вы ведь начали догадываться, во что впутались, иначе не бегали бы из штата в штат, тщательно заметая следы. Кстати, делали вы это для непрофессионала просто мастерски. И чутье у вас просто фантастическое - вы всегда успевали уезжать вовремя!

– Да уж, чутье... Да если бы я раньше догадался, во что влез, то не стал бы высовываться со своими открытиями куда не следует, - огрызнулся Ли.
– Да и не слышал я что-то, чтобы программа защиты свидетелей предлагала варианты за пределами США, ну или, максимум, Канады.

– Это вопрос в некотором смысле политический. На территории США, О'Харвей, есть столь могущественные противники вашего существования, включая и некоторых чиновников в нашем ведомстве, что прикрывать вашу задницу каждый раз, когда вам вздумается подставить её под неприятности, представляется весьма нерациональным и ненадежным, - сосед по заднему сидению заговорил жёстче.
– А в одиночку ваши шансы на выживание просто равны нулю. Вы в курсе, что ушли буквально в последний момент? Когда мы проезжали мимо дома, где вы остановились, там уже были две патрульные машины, и ещё одна у магазина, где вы подрабатывали. В следующий раз они попросту заблокируют ваше чутьё, и дело будет сделано в считанные минуты.

– Что заблокируют?
– не понял Ли. Интересненько, каким же это, простите, способом можно заблокировать чутьё.
– И как это вообще можно сделать?

– Примерно так, как это сделал я, когда вы садились в машину, - сосед снова взглянул на него с иронией.
– Правда, к вашей чести должен сказать, что вы достаточно устойчивы к внушению. Потому наведенный мной "морок" продержался так недолго. А нервы у вас в самом деле ни к чёрту. Ничего, подлечим. Вам ещё работать придётся.

– На вас, что ли?

– На нас.

– А если я против?

– У вас в данном случае выбор небольшой. Или вы работаете на нас, или они вас убирают.

– Пугаете, - осклабился Ли.

– Констатирую малоприятный для вас факт. У этих ребят, что наступают вам на пятки, чёткий приказ - ни в коем случае не оставлять вас в живых... Кстати, меня зовут Пол, - представился сосед.
– Коллега за рулём - агент Рональд Кирби.

– Очень приятно, - процедил О'Харвей.

– Если вы не возражаете, господа, я бы сменил курс, - сказал тот, кого представили агентом Кирби.

– Едем в Сент-Луис, - согласно кивнул Пол.

Ли готов был руку себе отрубить, если эти двое не общались как-то ещё, помимо слов. "Телепаты хреновы... Я думал, это досужие сплетни из бульварных газетёнок, а в ФБР и правда таких держат... Ну, ты и влип, приятель!" И всё же он чувствовал огромное облегчение, словно гору с плеч сбросил. Эти двое не проявляли никакой враждебности, хотя, при желании могли стать очень опасными противниками. Такие вещи Ли чуял всеми частями тела, а не только пресловутой "задницей".

– Всё будет хорошо, - ни с того, ни с сего вдруг сказал Пол.

И Ли О'Харвей вдруг ему поверил. Сразу и безоговорочно.

53. Москва. Исследовательский центр Братства.

Третья или четвёртая порция кофе, а также припасенный в холодильнике кувшин со сделанным по весьма специфическому старинному рецепту настоем сделали своё дело: не прошло и часа, как аналитическая записка была окончена. Степан выключил музыку, прибавил свет и ещё разок перечёл написанное. Вроде бы ничего существенного не упустил, внёс в текст все свои соображения. Он должен был высветить парочку проблем - он это сделал. Надо было наметить пути их решения - наметил. Остальное, как водится, приложится по ходу событий. В этот миг компьютер просвистел мелодию имперского марша из "Звездных войн" и в возникшем на экране новом "окне" показалось лицо стоявшего под дверью его кабинета Северцева.

– Так я и думал, что ты еще здесь, - произнес он.
– Полуночник. На часы хоть иногда смотришь? Открой уж, сделай милость.

Воронов щелкнул парой клавиш, разблокировав дверь, после чего встал и потянулся. Тихо хрустнули затёкшие суставы.

– Работа, - с тонкой улыбкой ответил он.
– Хотел показать вам это завтра утром, но раз уж зашли, оцените мои страдания, - и он послал файл на печать.

– Как продвигается создание игр?
– Ярослав присел в свободное кресло, и, получив распечатку, бегло её пролистал.

– На днях представим прототип фэнтезийной игры для подростков, - Воронов потыкал пальцами в сенсоры кофеварки.
– Кофе?

– Спасибо, не откажусь.

– Чёрный?

– Со сливками, если можно.

Получив чашку, Северцев прочёл записку Степана уже внимательнее. А Степан, снова усевшись в свое анатомическое кресло, молча ждал реакции.

– Хорошо, - Ярослав, закончив чтение и управившись с кофе, отложил распечатку в сторону.
– Завтра покажу это Владыке Амвросию. Мысли дельные, надо только дать им чёткий строй, а то здесь у тебя всё-таки еще много эмоций... Нет, Степан, я тебя понимаю и не осуждаю. Но наш противник чужд всему человеческому, в том числе и эмоциональности. Хотя и неплохо разбирается в струнках наших душ. Записку переделывать не стоит, пусть Владыка сначала сам с ней ознакомится. Впрочем, я к тебе не за этим зашёл, а чтобы вместе поразмыслить над важным вопросом... Скоро мы сможем выдать на рынок несколько полноценных игр собственного производства. Как ты мыслишь себе стратегию их распространения?