Кажется, с пафосом я перестарался. Со всех сторон раздавались громогласные одобрительные выкрики. Народ завёлся и готов был, похватав что подвернётся под руку, идти убивать варваров.

– Но я же тут! – на земле сидел маленький мальчик в жёлтой одежде и плакал в три ручья, у него была истерика, он завывал, но никто не обращал внимания на ребёнка.

На меня с восхищением раскрыв рот, смотрела Ашка. Наверняка будь я богом, то она тут же стала бы моей верующей и искренне молилась, отбивая поклоны.

– Месть может быть разной, – тихо говорю Ашке. – Этот мальчишка похитил и удерживал в плену мою сестру. Ну и тебя, – ухмыляюсь, и Ашка понимает, что не ради неё я тут, но всё равно ловит каждое мой слово, словно божественное откровение. – Подобное не оставляют безнаказанным. Что может быть хуже для избалованной сволочи, чем лишить его всего самого дорогого? Для него это были безграничная власть и внимание окружающих, теперь нет ни того, ни другого. Крис… Она девочка добрая, даже порой излишне добрая. С этим её Стокгольмским синдромом она бы стала яростно защищать мальчишку, дошло бы до того, что стала бы кидаться на меня, родного брата. Поэтому я отправил её домой. Ты не должна ей ничего рассказывать.

– Конечно, господин! – тут же выпалила Ашка. – Я тоже считаю, что твоя сестра хорошая и добрая девушка, но она слишком наивная и совершенно не знает настоящей жизни.

– Она в Великом Драконе видит ребенка, и женские инстинкты берут верх. А кого видишь в нём ты?

– Я вижу правителя, – ответила Ашка. – Глупого, маленького правителя, которого как когда-то и меня вскоре свергли бы более опытные сволочи…

– Совершенно верно. Всё же кратковременное нахождение на вершине власти пошло тебе на пользу. Если ребёнок взялся за оружие и пошёл воевать или грабить, то с этих пор он перестал быть дитём, а стал солдатом или грабителем и должен быть готов к тому, что его убьёт противник или накажут по закону. Если ребёнок стал правителем страны, то он больше не ребёнок, а политик и отвечать за его поступки будет вся страна. Если политик берёт в заложники сестру архимага, то и отвечать он будет соответственно проступка вне зависимости от пола и возраста.

– Я потрясена, Пол! – Ашка пожирала меня восхищённым взглядом. – Ты так ловко захватил власть в этой стране! Это было невероятно! Я бы до такого уровня мести не додумалась!

– Это потому, что ты ещё молодая. Ничего, вроде на каменоломне от излишней спеси ты избавилась, так что…

– Что, господин? – с придыханием спросила Ашка.

– А ты как думаешь? – ухмыляюсь. – Что будет после того, что ты задумала совершить против меня и использовала мою сестру, чтобы вновь стать ближе ко мне?! – Ашка побледнела, кинула взгляд на бывшего правителя страны. – Знаешь, что-то я чувствую, что мои яйца сухие… Они словно побывали в пустыне Сахара. Я прямо таки физически чувствую, что они нуждаются в немедленном смачивании слюной!

– Конечно! – радостно согласилась чародейка. Она засияла, словно я не минет ей предложил сделать, а подарил норковую шубу и машину с квартирой вместе взятые. Девушка быстро опустилась на колени и прямо посреди этой разрухи стала с проворством доставлять мне удовольствие.

Ну, а что?! Мы, эльфы, культурно отдыхать умеем!

После того, как бывшая чародейка доставила мне удовольствие, решаю её вознаградить. Исцеляю все болезни, которые за несколько лет каторжного труда девушка успела заработать, и напитываю организм праной. Из-за этого Ашка стала выглядеть на двадцать три года и сразу взбодрилась, а то до этого было видно, что она устала, но гордо превозмогает.

Мы направились пешком в сторону дворца.

– Что дальше? – спросила Ашка.

– Для начала поспим, а завтра исследуем Оракул. Мне интересно, как местные умудрились при помощи технологии реализовать магию иллюзий.

– А как же мальчишка-бывший правитель? – поинтересовалась бывшая чародейка.

– Пусть наслаждается невидимостью. Он ведь будучи Великим Драконом обожал становиться невидимым при помощи Оракула и поглядывать в купальнях за служанками.

– Но он может быть опасен! – Ашка забеспокоилась. – Не лучше ли было его убить?

– Зачем? Мы, как только я исследую местную технику, отправимся в мой мир.

– Ох! – печально вздохнула Ашка. – Как?! Ты так просто расстанешься с властью над целой страной?

– Власть – это всего лишь инструмент, а не самоцель. Передам ключ админского доступа наиболее адекватному аборигену, и совершенно не буду испытывать от этого мук.

Мы заняли императорские покои. Я позвал прислугу и когда в помещение вплыла молодая девушка-служанка, очередная симпатичная китаянка, а как я заметил, вся прислуга во дворце состоит из симпатичных девушек, она очень удивилась при виде меня, но постаралась внешне не показать виду.

– Что желает Ваше Величество? – поклонившись, спросила служанка.

– Лёгкий перекус на нас двоих и пусть до утра нас никто не беспокоит.

После того, как служанка принесла еду и удалилась, я наложил на комнату защитные печати. Устроив ночной дожор, мы легли спать на большую кровать правителя.

Утром я проснулся от того, что кто-то на мне скакал, используя в качестве сексуального объекта. Открываю глаза, чтобы посмотреть, кто же заточил моего «узника» в свой «Азкабан». Обнаружив довольную Ашку, которая на неподвижном мне извивалась, как джигит на норовистой лошади, не был удивлён.