– Пожалуй… – задумчиво отвечает Боря. – Ты знаешь, у нее, оказывается, семья такая интересная: мама глазник, а отец заведует урологией.

– У тебя что, камни в почках или бельмо на глазу, что тебе это интересно?

– Да нет, Шурик, я здоров… – вздыхает Боря, захлопывая учебник. – Я завтра ее в кино собираюсь пригласить…

– Хоть сто раз! – отмахиваюсь я. – Подумать только, что из-за этой цацы мы с тобой чуть врагами не сделались!

– Ну, я пошел, – говорит он и исчезает за дверью.

На следующее занудное мартовское утро я опаздываю на занятия. Бегу бегом мимо бани, базара, зеленой от пят до маковки церквушки на улице Буденного, пролезаю через заборную дыру в Парк Культуры и вижу впереди, на аллее, сердитую фигуру Бори.

– Горбыль, подожди! – кричу я.

Но Боря не останавливается: он терпеть не может опаздывать. Я догоняю его только у нашего первого корпуса.

– Ты что, тормоза дома забыл? – сердито спрашиваю я. – Остановиться не можешь?

– А ты зубником или пожарником собираешься стать? – тоже сердится он. – Анна Ивановна, второй звонок был?

– Был, был! – шумит вахтерша. – Бегите скорей!

Первая лекция – анатомия.

– Здравствуйте, детоньки! – не глядя, приветствует нас анатомичка Валерия Дмитриевна, направляясь к кафедре, прямая и торжественная, как Александрийский столп. – Сядьте прямо, закройте учебники: перед смертью не надышишься. Снимите со скелета шляпу и пиджак. Мне эта шутка кажется слегка устаревшей. Еще в 1946 году Коля Семянников надел на него солдатскую шинель и гимнастерку. (Коля Семянников – это Николай Владимирович Семянников, самый знаменитый хирург в нашем городе.) Дежурные, потрудитесь, – кивает она в сторону притаившегося в углу, у стенгазеты «Медик», скелета.

Я (мы с Борей как раз дежурные) раздеваю скелет, вынимаю из его решительно сжатых зубов сигарету и сажусь на место.

– Та-ак… – миролюбиво обращается к нам анатомичка. – А теперь приступим к новой теме. Сегодня, а также и на следующей лекции мы будем изучать кости черепа…

– А когда же зачет будем сдавать? – интересуется кто-то из аудитории. – Вы же говорили, что зачет сегодня…

– Зачет будете сдавать после занятий, – бесстрастно объявляет Валерия Дмитриевна. – Итак, детоньки, кости человеческого черепа, как известно…

Тут, взяв указку, она поворачивается к доске, затем обводит глазами голый, пустой стол и останавливает взгляд на нас с Борей.

– Дежурные, где пособия? – стараясь быть спокойной и покрываясь от этого пятнами, спрашивает она.

Наступает глубокая тишина. Валерия Дмитриевна садится, и все мы затаенно молчим целую минуту.

– Ну что ж, – как бы превозмогая себя, шепчет Валерия Дмитриевна, – будем заниматься без пособий…

Бедная анатомичка! Все знают, какой для нее удар – рассказывать вслепую. Рассказывать, не поглаживая при этом косточку, о которой она повествует, не совершая увлекательнейшего путешествия по ее впадинам и бугоркам с простоватыми русскими и длинными, чеканными названиями по-латыни.

– Валерия Дмитриевна, – начинаю я свою повторяющуюся от дежурства к дежурству песню, – можно мы сейчас за ними сбегаем?

– Вале-ерия Дмитриевна-а-а… Ну пожалуйста-а-а… – бубнит вся группа. – Мы так не запомним!

– Хорошо! – соглашается Валерия Дмитриевна. – А пока дежурные будут ходить, я вас поспрашиваю.

Тридцать три девчоночьих вздоха провожают нас до дверей.

Лаборатория – узкая темная комната с треугольным потолком – находится во втором корпусе, через дорогу. В одних халатах (наша форма, наш мундир!) мы перебегаем улицу.

– Как ты думаешь, – спрашиваю я Борю, – нижнюю челюсть брать? – и откладываю в сторону все, что, по моему мнению, есть кости черепа.

– Да вот же наш ящик! – торопится Боря. – Лаборантка сама всё отложила…

Мы мчимся обратно, смущая зрение прохожих вызывающе яркими изображениями черепов на таблицах, а слух – выразительным стуком височных костей о затылочную, затылочной – о лобную и так далее…

Еще на лестнице мы слышим громкий смех, доносящийся из нашей аудитории.

– Наверно, Зиночка отвечает, – предполагаю я.

– Та-ак… – говорит Валерия Дмитриевна Зиночке, не обращая внимания на нашу возню (я развешиваю таблицы, Боря выгребает кости из ящика). – И все же, детонька, вы не ответили на мой вопрос: как правильно транспортировать тяжелобольного?

Зиночка, вконец запутанная этим коварным вопросом, смотрит прекрасными серыми глазами на свою мучительницу.

– Ну… Их кладут на носилки… – медленно вспоминает она.

– Допустим, – ласково поддерживает ее Валерия Дмитриевна.

– И… выносят…