Фреда задрала голову вверх и смотрела на небо, удивленно приоткрыв рот.

Она не сразу заметила, как у самых ступеней зашевелился наметенный сугроб. Из него протянулась бледная рука в обрывках какой-то ткани, затем показалась голова и торс, тоже облаченный в лохмотья.

Над телом появился густой пар, на глазах превращавшийся в дым с характерным запахом горелой плоти. Фреда, онемев от ужаса, смотрела, как тело медленно приподнялось и рухнуло, утопая в снегу, затем снова задвигалось в жуткой, ломаной пластике, рывком забрасывая себя выше на ступеньки крыльца, под навес, ближе к двери.

Кожа существа на глазах чернела, словно обугливаясь от невидимого глазу огня, а вскоре и в самом деле явственный огонь стал прорываться пробегавшими всполохами. Завороженная жутким зрелищем, Фреда не заметила, как монстр протянул руку и вцепился ей в лодыжку. Девушка с визгом отскочила к двери, высвобождая ногу из хватки чудовища, и услышала:

— Фреда…

Обгоревшая, лишенная волос голова приподнялась, и на почерневшем лице сверкнули глаза цвета индиго.

Фреда колебалась лишь миг. Потом подхватила упавший плед и быстро набросила его на пламенеющее тело.

Схватив Вагнера за руки, она рывком втянула его в дом и захлопнула дверь.

Глава 11. Dominion

Dominion

“…чтобы управлять желаниями сердца, нет нужды в чародействе”.

(М. Сандему)

Она упала на колени перед дымящимся свертком, стащила плед и неловко, с усилием, перевалила вампира на спину.

Покрытый обугленной коркой с головы до пят, он неподвижно лежал, как кошмарный черный манекен. Удушающий запах горелой плоти распространился по комнате. Фреда до боли закусила губу, стараясь не дышать, и попыталась непослушными дрожащими пальцами приподнять то, что было веками вампира.

Абсолютно черные радужки, которые еще минуту назад светились темным пурпуром, сейчас выглядели словно тоже сгоревшими и погасшими навсегда.

— Ты же не умер, черт тебя побери? — проговорила, сражаясь с паникой, сдавившей горло.

Она отдернула руки, не зная, что делать и можно ли вообще к нему прикасаться.

Не нужно обладать никакими специфическими познаниями в медицине, чтобы определить, что ожоговое поражение тела вампира равнялось практически ста процентам. Люди при таком не выживают. А как обстоит дело с вампирами?

Кажется, встречая окончательную смерть, эти существа превращаются в прах или типа того. Хотя, случай в музее продемонстрировал еще один вариант кончины вампира, куда менее… эстетичный.

Но если Вагнер до сих пор не стал ни прахом, ни кровавой кашей, то можно считать, что он все еще был где-то по эту сторону.

— Очнись…очнись, — бормотала она, — подай какой-нибудь знак. Что мне делать с тобой?

Фреда наклонилась ближе, пытаясь уловить в нем хоть какое-то ответное движение или звук. Отчаяние и злость смешались в ней, заглушили здравый смысл, призывая к действию лишь первобытные инстинкты.

Она уже не чувствовала ни холода, ни ужасного запаха, не обращала внимание на почти полную темноту в доме — одну свеч снова задуло ворвавшимся в дом порывом ветра, а оставшаяся гореть давала слишком мало света.

Фреда вскочила на ноги, бросилась на кухню, схватила первый попавшийся нож и вернулась в гостиную.

Снова опустилась на колени перед Вагнером и стянула с себя куртку. Секундное колебание и, решительно задрав рукав свитера, она провела ножом по запястью. Охнув от плеснувшей кипятком боли, Фреда выронила нож, и поднесла кровоточащую руку к покрытым черной коркой губам вампира.

Тяжелые капли падали на обугленную плоть, но сквозь сжатые губы не проникали. Фреда, едва не плача, превозмогая запредельный ужас и отвращение, хотела прикоснуться к подбородку вампира, чтобы надавить и силой открыть его рот. Но не решилась, боясь, что нарушит видимую целостность, почувствует что-то, что не должна чувствовать, прикасаясь к Рейну.

Трясущимися пальцами она дотронулась до рта вампира. Чуть разлепив его опаленные губы, поднесла руку ближе, направляя густую теплую кровь. Вагнер никак не реагировал и не глотал.

— Пей же, мать твою! — закричала Фреда. — Я не знаю, что еще сделать. Пей!

Зарычав от злости, Фреда решительно просунула пальцы между губ вампира и грубо протолкнула их, раздвигая стиснутые зубы, шире раскрывая его рот.

Сжав кулак порезанной руки, усилила поток крови и втиснула запястье между зубов Вагнера.

И опять какое-то время ничего не происходило. Фреда готова была уже взвыть от боли, пульсирующей в руке и удушающего отчаяния, когда челюсть вампира шевельнулась, и он сделал слабое глотательное движение.