— Метте совсем не нравится выполнять твои поручения, — Фреда будто не слышала его. — Ты это знаешь?

— Догадываюсь. Так ты не пошла на ту встречу?

— Пошла. Только двумя сутками позже назначенного. После того, как я побывала в луче света в Цитадели, я почувствовала себя заживо выпотрошенной и вырубилась, потеряв счет времени.

— Черт, я должен был предположить, что ты все это очень плохо перенесешь… — с досадой пробормотал вампир. И начал медленно, беспокойно кружить по комнате, не приближаясь к Фреде.

— Телефон ты забрал?

— Да. Расскажешь, с кем ты уехала из Праги?

— Нет, не расскажу, — покачала головой Фреда.

Вампир нарезал круги, пряча лицо в тени, простой клетчатый плед выглядел на нем, как мантия. Если бы это был кто-то другой, а не Вагнер, Фреда могла бы подумать, что он психует или злится.

Но выводить из себя Регента в её планы не входило. Снова появилась мысль незаметно подобраться к двери и выскочить наружу.

Сколько они проговорили? Пора отправить еще одно сообщение. Приятно сознавать, что у нее есть вполне реальная связь с миром за этими стенами.

— Я налью себе еще кофе, — сказала Фреда, стараясь не смотреть на Вагнера.

На кухне быстро отправила сообщение и плеснула в чашку немного ароматного напитка. В гостиной уютно: пламя свечей бросало теплый отсвет на обшитые деревом стены, от дурного запаха не осталось следа и приятно пахло кофе. Фреду вдруг охватило странное безразличие насчет того где и с кем она находилась. Она зевнула и передернула плечами, невольно покосившись на Вагнера — сейчас снова начнет уговаривать ее вздремнуть.

Вампир прекратил свое движение, посмотрел на нее.

— Думала, опять начну укладывать тебя спать? — уголок его рта приподнялся.

— Ты прямо насквозь меня видишь.

— Ты меня тоже, как оказалось.

— Значит, кровная связь действительно работает, как электронный чип? — спросила она, меняя тему разговора.

— Ну, в общем и целом — да, — сдержанно откликнулся он, — при условии, что ты остаешься где-то в этом измерении. Я чувствую свою кровь в тебе, чувствую магию. После того, как ты побывала в круге в Цитадели, связь на время исчезла. Потом она вернулась вновь, но значительно более слабой, лишенной… специфических оттенков. Если бы ты не оказалась здесь с осознанной целью дать себя обнаружить, то я искал бы тебя дольше. Но все равно, нашел бы, — упрямо повторил он.

Вагнер подошел ближе, долго и пристально смотрел на нее.

— Через меня Смотрящие могут чувствовать тебя, следить за тобой. Правда, не отчетливо, не в полной мере, но достаточно, чтобы быть в курсе твоего состояния, передвижения и прочего. Сейчас их восприятие искажено зачарованиями, но скоро чары перестанут действовать.

Его лицо было так близко, что она только смотрела и почти не слышала, о чем он говорил. При переполнении всей этой магической мутью у нее просто сработал аварийный слив, и Фреда отключилась, отказываясь дальше воспринимать информацию.

Она видела перед собой только мужчину, а не вампира или мага. А она просто женщина, у нее чувства и желания обычной женщины, и они ничем не искажены, для нее они ясны, как день. Захотелось вскочить, топнуть ногой и крикнуть: «Хватит! Давай просто сбежим куда-нибудь, где нас никто не отыщет».

Но разве такое возможно? Вот он, так близко, а она даже прикоснуться к нему не может.

— Ты говорил, что Аспикиенсы чувствуют любое проявление магии? — очнулась она, стараясь говорить ровным голосом. — Разве сейчас они не могут узнать, что ты применил чары?

— Они знают, — уверенно заявил он. — Но, во-первых, они дали мне разрешение применять магию в случае необходимости для твоих поисков, а во-вторых, с тех самых пор, как я практикую Опустошение, моя связь с ними хоть и не исчезает совсем, но на время становится не достоверной. В такие моменты я для них, как кривое зеркало — отражаю не совсем то, что есть на самом деле.

Вагнер, словно помимо своей воли, вдруг потянулся к Фреде, но остановился. Руки его дернули и смяли края пледа. Фреда проследила за его жестами, перевела взгляд на лицо, а он тут же снова отвернулся, продолжая говорить, говорить…

— Даже Аспикиенсты и Доминис вынуждены подчиняться законам природы. То, что по их древним жилам течет кроваво-магический коктейль, не отменяет того, что они, прежде всего, вампиры. День не их время, сейчас они отдыхают и не следят за всем с особым тщанием, как обычно. Дневной стазис распространяется на всех сородичей.

— И поэтому ты так рисковал, появившись здесь среди дня?

— Риск того стоил. Это позволило выиграть время, а еще обезопасить территорию снаружи и замести следы. Кстати, замести еще и в буквальном смысле.