— Входи же. Почти уже рассвет… — сказала она Рейну, и голос дрогнул едва заметно.

Вагнер не двинулся с места, а она уставилась на него в тревожном недоумении.

— Я не могу войти без приглашения хозяина, — отозвался Рейн.

Фреда, не понимая, обернулась к Лео.

Светловолосый вампир будто пребывал в невидимых боевых доспехах своего давнего воинского прошлого. Не для защиты, а для устрашения, как истинный боец, а не бутафорский рыцарь с картонным мечом.

Напряженный, застывший с непроницаемым лицом, он смотрел только на Вагнера, будто надеялся силой воли и взглядом берсерка, отогнать нежеланного гостя далеко и навсегда с наибольшим ущербом. Борегар так сосредоточился на свирепом созерцании, что не обращал внимания на Фреду и ее попытки разжать его хватку.

Лео явно упивался моментом, видя, как меняются глаза Вагнера, наблюдавшего за ним. Блондин удерживает девушку по-хозяйски, просто потому, что мог так поступать, будто имел на это право.

Лео помнил их обмен взглядами, когда Рейн целовал Фреду на прощанье и сейчас отвечал на это.

— Лео! — Фреда, задрав голову, рявкнула прямо в лицо Борегару. — Почему он не может войти? Дом ведь твой…

— Не мой, — спокойно отозвался вампир, соизволив посмотреть на нее. — Дом принадлежит Эйвину.

Не теряя время на выяснения что к чему, Фреда посмотрела на брата. Её безмолвная просьба была очевидна. Под всеми взглядами, обращенными сейчас на него — одобрительным и самодовольным Лео, напряженным Тайлера, пронзительным и выжидающим Фреды — он не торопился, раздумывал и оценивал.

Она не винила Эйвина, которому наверняка много чего успел рассказать Лео. Да, брат хотел находиться в безопасности. Он вполне мог не пустить Вагнера в дом и вскоре тот встретит рассвет прямо здесь на крыльце. Мысль эта вызвала прилив сил и новую вспышку ярости.

С обстоятельствами она как-нибудь справится. Но как справиться с упрямцами, очередной раз решившими порулить ее жизнью, поковыряться там «очумелыми ручками», решая, как будет лучше для неё?

— Что происходит? Опять?! — прошипела она, рывком выворачиваясь из рук Лео.

Фреда повернулась к мужчинам лицом и отступила к двери, не сводя со всей троицы кипящего гневом взгляда.

— Разве мы уже не приняли решение? — проговорила она, натолкнувшись на хищный взгляд Борегара. — К чему всё это, Лео? Зачем терять время на этот цирк? Тебе заняться нечем? Прошу, не напрягайся ты так больше из-за меня. Я в суровом жизненном руководстве не нуждаюсь, а знаю и понимаю, чего хочу, и ради чего буду кусаться и царапаться.

Физиономия Борегара заледенела, словно его окунули головой в жидкий азот. Ткни пальцем, и он разлетится на куски от напряжения.

Оказавшись за порогом, Фреда встала вплотную к Вагнеру. Вампир осторожно положил руки на ее плечи, чуть сжал. Медленно и бережно погладил, проводя ладонями сверху вниз, словно стирая метки, оставленные прикосновением Лео. Фреда приникла к Рейну спиной, чувствуя спокойствие и уверенность рядом с ним.

— Эйвин?.. — снова посмотрела на брата.

На самом деле прошло не больше пары минут с того момента, как она увидела на пороге Рейна, но Фреде казалось, что все затянулось на часы.

Незнакомый вампир спокойно смотрел на Эйвина глазами такого немыслимого цвета, что этот deep purple пока что вызывал только дискомфорт, но вполне мог погрузить на самое дно непролазной депрессии.

Но, кажется, сестра этого не замечала и была настроена очень решительно. Если не пригласить этого чужака, то она точно останется со своим вампиром, и в чем была, помчится искать для него укрытие в горах.

— Заходи, — проговорил парень, обращаясь к Вагнеру.

Лео недовольно зыркнул на Эйвина, словно надеялся, что парень еще поиграет в царя горы. Просто так, чтобы остальные знали свое место и не питали ненужных иллюзий.

Это только его привилегия.

Глава 15. Ночи для Солнца, дни для Луны

Ночи для Солнца, дни для Луны

Говорила сердцу Вечность,

О войне добра и зла,

Как жестока бесконечность,

И как истина важна.

(С.Хэлфаер)

…Дни перед неизбежным возвращением в реальный мир были сумбурными. Трое неполных суток равнялись целой жизни, даже, несмотря на ощущение, что все, собравшиеся в этом доме, всего лишь нелепые фигурки из коллекции абсурдов. Кто-то или что-то выхватил их из привычных обстоятельств, выставил на шаткую поверхность и забавлялся, передвигая, как вздумается.

Сон снова тянул на дно, и Вагнер покорно погружался в плотный дурман. Но он сознательно тревожил память, воспроизводя детали последних дней.

Он уже не там, не с ней. Он снова пуст.

И все только начиналось…

***

Фреда заводила его в дом, ни на кого не глядя, вцепившись в его руку сведенными нервной судорогой пальцами. Будь он человеком, ему, наверное, было бы больно.

Не выпуская его руки, без отвращения и колебания взяла два пакета донорской крови из холодильного ящика, стоящего на полу.