А огонь, превратившийся в злобную шаровую молнию, трещал все оглушительней, разбрызгивая искры, и рывками метался перед лицом пленницы, будто выбирая, куда атаковать.

Растопырив пальцы дрожащей руки, Фреда инстинктивно отмахнулась от агрессивного пламени, и к изумлению своему увидела, как то отскочило назад, превратившись в полете в длинный “язык” огня, какой возникает, когда на ровно горящий костер вдруг внезапно налетит порыв ветра.

Регент в ответ на это немедленно сделал движение рукой, снова посылая пламя в сторону Фреды. Она вновь вскинула ладонь, выставляя ее щитом перед собой. Огненный шар запылал сильнее, загудел, как огонь в печи и, вспыхнув последний раз, исчез, оставив после себя лишь характерный запах дымка.

Громила в плаще издал звук, похожий на вздох кита, выброшенного на берег, Эрцгерцог подался вперед, Оз стал еще прямее, практически превратившись в вычерченную по линейке линию. Один Регент остался недвижим, зато на его лице мелькнуло подобие удовлетворенной улыбки.

— Верите своим глазам? — спросил он девушку.

— Я видела то, что должны были видеть все в этой комнате: чокнутый файербол, мечущийся по комнате, — часто дыша от сильнейшего волнения, парировала Фреда.

— Я генерирую и привлекаю огонь, умею управлять им, — невозмутимо заявил Регент, словно говорил о погоде, — а вы сумели противостоять этому, и даже контратаковать.

— Ничего я не умею! Говорю еще раз: я ничего подобного не умею, — почти закричала девушка, — откуда мне вообще знать, что все это представление, от начала до конца, не ваши фокусы? Или гипноз!

Не удостоив ее ответом, Регент молниеносно вскинул руку вперед, из его ладони вырвался сноп ослепительных искр, слившихся в подобие маленькой кометы, и эта невероятная сверкающая “конструкция” тут же полетела прямо на Фреду. Лицо будто обдало залпом обжигающих колючек.

— Да прекратите же вы! — пронзительно вскрикнула Фреда, лихорадочно взмахнула рукой и… “комета” с громким хлопком рассыпалась прямо перед ней на миллионы крошечных искр, мгновенно растворившихся в воздухе.

— Прекратите! Прекратите!!! Прекратите… — все повторяла и повторяла она, прижимая дрожащие руки к груди.

В комнате стало очень тихо. Не выдержав пугающей тишины, Фредерика плюхнулась на кровать, рывком подтянула ноги и быстро отползла на противоположную сторону огромного ложа. Забившись в угол у самого изголовья, сжалась в комочек и старалась унять участившееся дыхание и выпрыгивающее из груди сердце.

Регент медленно обошел кровать, приблизился к Фреде, и его рука, тяжелая и твердая, как у скульптурного изваяния, осторожно легла на ее макушку. Фреда сжалась сильнее, испуганно втянув голову в плечи, но вдруг ощутила, что страх и волнение испарились. Какими-то неведомыми струнами своей натуры она поняла, что так на нее подействовало прикосновение Регента.

Она настороженно, недоверчиво посмотрела на него и слегка отстранилась, качнувшись всем телом в сторону. Регент тут же убрал руку.

— Никаких фокусов, — сказал “сюртук”, возвращаясь на свое прежнее место возле стены, — все, что вы видели — демонстрация экстраординарных сил. Ими владею я. И, похоже, они есть у вас.

— Никогда ничего подобного у меня не проявлялось, — замотала головой Фреда, и на секунду удивилась, что это движение головой не вызывает у нее более тошноты, боли и вообще какого-либо дискомфорта. Похоже, Регент своим прикосновением еще и “вылечил” ушиб или даже сотрясение.

— Отпустите меня. Мне страшно. Я не хочу всего этого… сотрите мне память и отпустите… — прошептала теперь уже по-настоящему напуганная пленница. Слезы подступили близко, но она сглотнула горький комок в горле, и изо всех сил сдержалась — плакать при этих странных и явно опасных типах она не станет. Вряд ли их проймешь слезами испуганного человека.

— Мы не можем вас отпустить прямо сейчас, — произнес Регент. — Возможно что-то, может быть стресс, пробудил в вас силы и способности, заложенные самой природой, о которых вы даже не догадывались. Я с ответственностью заявляю, что человек, обладающий такими способностями, не осознающий их и не умеющий управлять ими, опасен. Для самого себя, для окружающих людей. И для нас, вампиров, хоть вы до сих пор не верите в наше существование. Названных причин вполне достаточно, чтобы мы задержали вас еще на какое-то время.

— Вы хоть представляете, как звучат ваши слова “Мы не можем вас отпустить”? — Фреда обвела взглядом всех присутствующих. — Я теперь пленница? Заключенная? Подопытная? Что будет дальше? Если я не могу уйти, то, что я должна делать? Отдайте меня полиции, в конце концов! Пусть там разбираются!

Поняв, что сморозила очевидную глупость, Фреда запнулась.

— И даже если и есть что-то такое во мне, что вы расцениваете как наличие особых способностей, — проговорила она в отчаянии, — то, как это связано с событиями в музее? И чем мои предполагаемые способности гонять в воздухе какие-то огненные шарики могут навредить всем окружающим? Я же сама не могу их… генерировать. Я только защищалась… Да я даже не уверена, что сделала что-то. Это ваши фокусы, может, вы всем и управляли, — она с вызовом взглянула на Регента

Затем в упор посмотрела на каждого из мужчин.

— Вы именно защищались, — подтвердил Регент. — Есть только два способа довести вампира до окончательной смерти, которая выглядит так, как выглядела кончина нашего собрата в музее. Первый — это если он выпьет крови, в которой имеется солидная доза коллоидного серебра высокой концентрации. В вашей крови серебра нет вообще, это мы уже выяснили. И второй способ — заставить кровь “закипеть” прямо в жилах.

— Бред какой-то! Я вам не микроволновка, — теряя терпение, взвилась Фреда, — я просто человек…