Шрифт:
Фреда сильней закусила губу, выдохнула:
— Я закричу…
— Кричи, — отзвался он. Глаза Вагнера подернулись аметистовой дымкой. — Я выпью твой крик, никто не услышит его кроме меня. А теперь расслабься… позволь мне прикасаться к тебе… — он накрыл своими губами рот девушки, словно запечатывая его.
Губы Рейна мягкие и гладкие, согретые соприкосновением с ее кожей. Его язык в глубине ее рта двигался, ласкал, гладил. Рейн снова просунул руку ей под шею, прижал дрожащее от возбуждение тело к себе ближе, теснее. Сквозь поцелуи он шептал что-то такое, от чего она дрожала сильней, отводила колено, извивалась, стонала…
Его пальцы двигались быстрее, делая ее бескостной, покорной возбуждению. Она сейчас эгоистична, откровенна и алчна в своем желании. Бедра девушки раздвинулись шире, приподнимаясь навстречу заданному им ритму.
Дневное светило стало ночным.
Её жажда — как пустыня. Она — Луна и песок. Он — Солнце и вода. Здесь и сейчас Фреда сияла отраженным светом, а Рейн согревал ее кровь, раскалял кожу, заставлял плавиться изнутри. Он питал и омывал ее, превращая знакомое ощущение блаженства в ослепительный океан колышущегося раскаленного марева.
«Мы подходим друг другу. Мы одно целое», мелькнуло в сознании.
При желании для всего находятся определения. Часто принято говорить, что в момент оргазма можно «разлететься на кусочки». Фреда не чувствовала ничего подобного. Наоборот, принимая то, что дарил ей Вагнер, и, даря ему, она стала чем-то целостным, правильным.
Не человек, а некая субстанция, тот самый безупречный Пятый элемент.
Совершенная материя.
________
Le Duce * — дюк, герцог, высший не венценосный дворянский титул.
Глава 16. Escape*
Escape*
“Беспомощность — это видеть то, что ты не можешь исправить, что тебя не касается, но от чего тебе мучительно грустно”.
(Вера Камша, “Кровь Заката”)
В начале февраля запахло весной. Холодной, мрачной, суровой, почти как зима, но все же весной. Это были влажные и грубоватые ароматы начинавшей оттаивать почвы и оживающих деревьев, меняющегося ветра и первого ледяного дождя.
С того вечера, как Вагнер покинул дом на горе прошло около трех недель.
***
Накануне отъезда Рейна с острова Тайлер Вуд пил кровь Фреды. Смотрящие должны почувствовать ее кровь в другом, незнакомом вампире. Это могло подкрепить идею, что у нее есть покровители и подобраться к ней не так просто.
Вагнер сам, аккуратно, бережно, очень осторожно прокусил её запястье, стараясь не проглотить ни капли драгоценной карминной влаги, и, сжав зубы, смотрел, как густая ароматная кровь стекала в бокал. Он держал руку девушки так крепко, что на ней остались синяки, но Фреда смотрела на отпечатки его пальцев на своей коже, как на охранные менди**, магический татуаж, возникший от того, что он чувствовал к ней и за нее.
Тайлер будто окаменел, когда пил неповторимую на вкус кровь. Двигалось только его горло. Эйвин, не пожелавший смотреть на странную процедуру, похожую на дикий, варварский обряд, быстро оделся и вышел из дома.
Лео остался и наблюдал. За Вагнером, державшим руку Фреды и смотревшим на девушку голодными и больными глазами. За Вудом, с огромным усилием вливавшим в себя кровь.
Он хотел быть на месте Тайлера. Или Вагнера.
И понимал, что останется только на своем месте. Что бы ни случилось и как бы ни повернулись события.
«Мэдди, любимая, если ты слышишь меня, прости за все… Прости, что так поздно понимаю, как НЕ должно быть. Прости, что снова теряю себя. Но быть таким, каким я был с тобой и для тебя, я больше не могу. Да и незачем. Я бы хотел все исправить. Но просрал все шансы…»
Маленькое шоу, в которое превратилось питье ее крови, оставило Фреду практически безучастной. Она была спокойна и казалась равнодушной. На самом деле душа ее и мысли унеслись прочь, туда, где маячило что-то неуловимое, но крайне важное. Если бы она могла разглядеть ЭТО, если бы только сумела понять…
Как только Вуд проглотил кровь, Вагнер, не выпускавший руки Фреды из болезненного захвата, вытащил ее из-за стола и опрометью бросился вместе с ней на второй этаж.
Там, в коридоре, он, как рассвирепевший зверь, прижал Фреду к стене, накрыв своим телом, и целовал, пока у нее перед глазами не замелькали светящиеся «мушки», и она едва не стекла на пол, утратив ощущения собственного тела, пространства и времени.
Только убедив самого себя, что она все еще принадлежит только ему, он выпустил Фреду из плена своих рук и губ. Некий нарушенный баланс между ними был восстановлен.