— Туда… — обронила Фреда и двинулась вперед.

— Позволь я все же пойду первым, — сказал Тайлер, оказываясь перед ней. — Я ориентируюсь в темноте и могу заметить то, что человеческое зрение или слух не различат.

Спускаться по узкой лестнице, уводящей в чернильный мрак, было довольно жутко. Но Фреда уже бывала во тьме, когда столкнулась с ней на «экзамене» у Смотрящих. Сейчас ей было дискомфортно, но без ощущения парализующего страха, и девушка уверенно шла следом за Тайлером. За ней следовали Эйвин и Метте.

Ступеньки закончились, и под ногами оказался каменный пол. Первые шаги по нему мгновенно потонули в каком-то абсолютном беззвучье, словно они ступили не на камни, а на толстый слой ваты.

— Похоже на подземелье, — начал Вуд, — но…

— Мы в подземелье, — уверенно сказала Фреда. — Я узнаю его. Каменный пол, стены, потолок. В прошлый раз я спускалась сюда по другой лестнице, и тогда здесь везде горели светильники, а я слышала свои шаги. Сейчас же тут словно абсолютно звуко-и свето-изолировано.

— Именно так — здесь слишком тихо и темно, даже для меня, — подтвердил вампир.

Они старались говорить шепотом, и слова, падая в пустоту, пропадали без следа, а сиянию сферы едва удавалось разбавлять густую тьму вокруг них.

Они двинулись наугад. Фреда шла рядом с Тайлером, сжимая в руке кинжал и держа ладонь со сферой на уровне пояса, освещая путь под ногами.

В какой-то момент их продвижения, она почувствовала Вагнера. Её просто влекло вперед, и она знала, что Он где-то там, в этой темноте.

Какими бы Всевидящими и Всезнающими не были Смотрящие, они не могли видеть и знать всего на свете. Магия и все, что с ней связано это их конек», но понимание многих вещей, происходящих в человеческом мире, и умение их распознавать ушло от них навсегда, погребенное под столетиями высокомерной уверенности в собственном могуществе.

Аспикиенсы могли позволить им войти в Цитадель и, быть может, спокойно наблюдали за ними сейчас, как за мухами, ползущими по стене и не знающими, что некто в любой момент может раздавить их всех одним щелчком.

Но пока они не сделали этого, и четверка продвигалась вперед, пользуясь любой ничтожной возможностью приблизиться к своей цели.

А еще Фреда почувствовала, что их стало больше, и кто-то или что-то присоединилось к четверке, заняв место рядом с ней.

— Мама… — беззвучно, одними губами проговорила она. Ответное легкое шевеление воздуха возле ее щеки явилось подтверждением догадки.

Миры точно перекрещивались и соприкасались. И сейчас в некоторых из них происходили события, которые должны были соединиться во что-то единое, исправляя то, что было нарушено.

Все непонятное и невероятное переходило в разряд почти привычного.

Подземелье, глотающее свет и звуки, стало просто дорогой, ведущей к цели. Аспикиенсы в сознании обозначались лишь как кляксы на карте, которые нужно было стереть, чтобы они не нарушали точности маршрута продвижения в этом мире для нее и тех, кто был ей дорог.

Custos, атаме и сфера образовали непрерывную цепь тепла и легкой вибрации, проходящих от ее солнечного сплетения к руке. Ноги несли все дальше, и когда впереди в темноте стал просачиваться слабый свет, Фреда позволила сфере погаснуть.

Четверка дружно остановилась возле огромного проема в каменной стене, через который и лился рассеянный, бледно-голубоватый свет.

Фреда шагнула вперед и оказалась в том самом зале, в котором когда-то увидела обнаженного Рейна, парящего в сияющем потоке. Тогда сияние было ярким, позволяя различить и сводчатый потолок, и огромные каменные колонны, расположенные по периметру.

Теперь здесь царил почти полный мрак — холодный и мертвый. И только нечто мутноватое и не имеющее четких очертаний, как поднимающийся снизу пар, висело в воздухе на некотором расстоянии от пола. Скопление «пара» имело вытянутую вертикально форму и слегка светилось. Размеры его, несмотря на «рваный» контур, оставались стабильными, а вот плотность изменялась от почти непроницаемой до более разреженной. В какой-то момент, когда оболочка стала тоньше, Фреда различила сквозь нее контуры тела.

Она сорвалась с места так решительно, что даже Тайлер не успел среагировать и остановить ее. Фреда не замечала никого из своих спутников, когда они приблизились к ней и встали рядом. Она видела только, как сквозь мутную рыхлую оболочку кокона просачивались крупные, густые капли темной крови и тягуче падали на пол. На каменных плитах образовалась пугающе большая лужа, имеющая точные, не растекающиеся очертания правильного круга. Создавалось впечатление, что кокон окружен невидимым цилиндром, который удерживал кровь внутри его границ. Фреда протянула руку и ее пальцы действительно уперлись в незримый барьер.