Мы с Челси заняли наши места в самолёте, пока остальные пассажиры проходили мимо. Люди думали, первый класс – это что-то особенное, но, когда каждый проходит мимо тебя, в первом классе это ощущается как быть выставленной на витрину. Я жалела, что не забронировала места в самом конце, места, где можно спрятаться и никто бы тебя не заметил.

– Я могу вам предложить что-нибудь выпить? – Веселым тоном поинтересовалась стюардесса, размещая салфетки на подлокотник между нами. Подмигнув, она коснулась моего колена. - Знаете, дорогая, здесь не так ярко. Вы можете снять очки.

– У моей подруги чувствительные глаза, - сказала Челси.
– Мы будем шампанское.

После того, как она ушла, я прошептала:

– Я не хочу праздновать.

Челси сняла мои солнечные очки, покачала головой и вернула их на место.

– Тебе необходимо отпраздновать. Ты должна смотреть на это так, как на нечто потрясающее и уникальное.

Стюардесса вручила нам каждой пластиковый стакан с пузырящейся жидкостью.

– Я думала, в первом классе дают стеклянные стаканы, - сказала Челси, рассматривая пластик.

– После того, как мы взлетим.

– Потому что безопаснее пить из реального стекла на 42,000 футов, чем на земле?

Я покачала головой. Я никогда над этим столько не думала.

– Давай, - она предложила.
– Давайте выпьем.

– Челс...

Она наклонила свой стаканчик к моему.

– За Чарли и меня.

– За Чарли и...
– Нокса. Последнюю часть я сказала только для себя. Затем я добавила, - С возвращением, Алекс.

Челси улыбнулась.

– А знаешь, Алекс не так уж и плоха.
– Она пожала плечами.
– Она мне нравится.

– Спасибо. Я рада. Она не плоха, но она не я.
– Вздохнув, я полезла под сиденье перед нами и достала сумку. Неважно, что мои глаза были красными и опухшими, я привлекала больше внимания к себе с очками, чем без них. Я положила их в чехол.

– Знаешь ли, - сказала Челси, - я прекрасно провела время, даже если ты нет.

Я повернулась к ней лицом.

– Я да!

– Там, - заявила она торжествующе.
– Я хотела, чтобы ты прислушалась к себе и приняла. Ты прекрасно провела время.

– Я так и сделала. - Я включила телефон. - Ты включила на телефоне режим полёта?
– спросила я.

– Ух ты, дай посмотреть, - сказала Челси, выхватывая мой телефон из рук.

«Почему люди постоянно берут мой телефон?»

– Что ты делаешь?

– Я думала о том, что ты сказала, помнишь?

Я покачала головой.

– Нет, не помню. Как ты думаешь, они могли бы мне что-нибудь дать от головной боли?

– Ещё шампанского, - пробормотала она, прежде чем повторить то, что я ей рассказала.
– Ты сказала, что он упоминал, что нарушил правило.

Пустота внутри меня увеличилась. Слишком рано было вспоминать его слова. Это были не только слова в моей памяти. Они были глубоким, бархатным голосом, который сжимал внутренности, покрывая кожу мурашками.

Я непроизвольно задрожала.

Если кто-то заметит, вероятно, подумают, что у меня грипп или какая-то болезнь. Если я не прекращу это дерьмо, администрация авиалиний поместит нас всех в карантин.

– Челси, верни мне телефон. Они уже закрывают дверь.

– Смотри!
– Она указала на экран.

– Чёрт, - прошептала я. Мой пульс внезапно забился быстрее, а опухшие глаза наполнились слезами.
– Почему? Зачем он это сделал?

– Если я правильно помню, ты рассказывала, как он сказал, что это ради тебя. Ты заставила его нарушить собственные правила.

ЛИЧНЫЙ-НОМЕР-НОКСА отображался на экране моего телефона с номером телефона ниже.

– Когда?

Челси пожала плечами.

– Наверное, когда он отправил тебя в секс-кому.

– Её не существует.

– Ещё как существует...
– Она пошевелила бровями.
– ...если у тебя слишком много секса.

– Такое вообще возможно?

– Коматоз? Черт возьми, да.

– Нет, - исправила я, - слишком много секса?

– Нет, если всё делать правильно.

Ох, Нокс всё делал правильно.

– Мне следует его удалить.

Она вырвала у меня телефон и театрально прошептала.

– Какого чёрта, нет, не следует. Не смей даже думать об этом. Не смей удалять этот номер.

– Но мы договорились на одну неделю без будущего, без прошлого. Номер открывает дверь в будущее.

Челси поджала губы.