Но женщины ее не слушали, увлеченные другим.

– Хорошо, что пошла раньше, – призналась Анна. – Я уже уходила, это самое, с рынка слышу, как сирена стала завывать. Все замерли от испуга. Что же это такое? По рупору объявляют: «Немедленно всем покинуть рынок! И убрать со стоянок транспорт!» Сбежала и забыла, это самое, купить кинзу…

– И меня кинза очень выручает от давления, – очевидно, уловила Марфа лишь последние слова.

– Мой сын терпеть ее не может! – отрубила Мария, сделав кислое лицо. – И мы все, как по команде, не приняли и не употребляем ее.

– Не представляю, это самое, как можно готовить долму без кинзы?! У нас в семье без зелени не садятся за стол.

Анна, живущая по другую сторону от Марии, особа, как говорится, палец в рот не клади – откусит по локоть. Но и Мария не из робкого десятка. Умела за себя постоять:

– Зелень – любая, только не кинза! – насмешливо осудила она.

– Сын твой, Мария, привык, поди, в столице всякие окрошки есть, – опять уколола соседку Марфа. – Отвык от нашей южной кухни.

– От материнской еды не отвыкнет, – резко огрызнулась Мария.

– И как умудряются заносить на базар бомбу? – Анна поправила каштановые волосы. – При входе уж так проверяют, меня просто всю облапали! Живого места не оставили. Стыдно и щекотно, это самое…

– Заносят взрывчатку молодые девки! – уведомила сверху Марфа. – А нас, странно, к чему проверять? Или мы похожи на террористок?!

– Анна женщина видная, есть что трогать! – воспользовалась Мария.

– У меня есть кому! – зарделась Анна. – Это ты больно капризная…

– Лучше быть одной, нежели с твоим братом! – Мария рассмеялась с показным вызовом. – За каждой юбкой гоняется, как племенной бык. И дурно влияет на племянников. Или тебя устраивает, или Матвея, отца? Дима твой перестал даже дома ночевать…

– Ма-а! – донесся голос со двора и тут же появился Дима в одних трусах. – Простите! Мое почтение всем! – жеманно откланялся он.

– А вот и коммерческий директор во всей своей красе! – насмешливо подчеркнула Мария.

– Почему ты не на работе? – почувствовала посрамленной себя Анна. – Перед тем, как идти на рынок, разбудила же сонливица. Кофе и завтрак приготовила, это самое… – разморгалась она, оправдываясь.

– Да что там делать с утра пораньше! – отмахнулся Дима, как от назойливой мухи. – Начальство, мама, задерживается, – куражился он.

– Юморист! – всплеснула руками с насмешливым одобрением Марфа и опасно прислонилась животом к металлической ограде балкона.

– Ступай домой, бесстыдник! – напустила на себя Анна строгости. – Совсем совесть потерял.

– Теть Мария, слышал, Спартач'oк приезжает, – Дима задержался. – Зайду попозже. Мои поздравления и добрые пожелания.

– Сумки унеси! – указала на покупки Анна.

Он схватил ношу и удалился.

– Сын спит, а у матери от тяжести отваливается задница, – осудила Мария.

– Своя ноша, это самое, рук не тянет, – взяла сына под защиту Анна.

– Разбаловал племянников твой братец, Анна! – смело вступила в бой Мария. – Вилять, как другие, не могу и не стану. Развинтились так, что не собрать теперь ничем. Сын твой отслужил давным-давно. А толку? Господи! Что может сделать беспомощная российская армия, когда столько нянек вокруг?! И что это за солдат с мобильным телефоном и крупной суммой в кармане? Увольнения, бары, девочки! Когда же заниматься службой, военной техникой?! Не служба, а малина! А вы заглядываете в рот своему брату. Нет бы подумать о том, что станет с вашими детьми…

– Зачем же ты так? – пыталась укротить пыл Марии Анна.

– Всех пристроил. Катюше даже открыл рекламную студию. Ателье! – подчеркнула она. – Столько ухлопал денег! У Киры своих детей нет, так он в племянниках души не чает. Иные о своих не могут позаботиться. Вот и вынуждены учиться и работать. С мизерной пенсией что сможешь послать?! А в столице, это самое, такая дороговизна ужасная! И ты, и свекор твой без дела не сидите. Уже с раннего утра, смотрю, за верстаком сидит…

– Это мы-то не могли послать? – Мария снова огрела кулаком курицу по голове, чтобы не вырывалась из рук и не шумела. – Внуку шьет, а не на продажу! Ступай, посмотри, какие штиблеты ему сшил! Куколки! А не то, что шьет твой брат – бульдожьи морды!

– Дойдут твои слова до ушей Киры – берегись! – пригрозила Аннита.

– Напугала до смерти, – фыркнула Мария.

– Да что же вы – буру-буру, а я ничего не слышу! – напомнила о себе сверху Марфа, но на нее по-прежнему возбудившиеся соседки не обращали внимания.

– Ох, и поплатишься за свой колючий язык! – по-доброму пригрозила Анна. – Вот выдаст Кира Катю замуж за Иосифа, кусать будешь локоть, если, это самое, достанешь…

– Испугала! – Мария прижала к себе курицу, будто ею защищалась. – Знаю, что замыслил твой брат, моя милая! Обезьяньими уловками меня ему не заполучить. Так ему и передай! Его проделки шиты черными нитками. Племянницей решил манипулировать, коммерсант…