— Ухаживая за отцом и матерью, увещевайте их мягко. Если видите, что они не хотят следовать вашим желаниям, все равно будьте почтительны и не

нарушайте правил приличия. Даже если скорбите в душе, не выражайте досады.

19. Учитель говорил:

— Пока родители живы, не уезжайте далеко. А уж если поедете, так чтоб они знали — куда.

21. Учитель говорил:

— Годы отца и матери нельзя не помнить: и радуешься их долголетию, и страшишься за них.

22. Учитель говорил:

— В древности высказывались мало — боялись не поспеть за собственными словами.

23. Учитель говорил:

— Осмотрительные редко ошибаются.

24. Учитель говорил:

— Достойному мужу подобает быть неторопливым в словах и скорым в делах.

25. Учитель говорил:

— Добродетельный человек не одинок—непременно найдутся единомышленники.

26. Цзыю говорил:

— Будешь назойлив в служении государю — навлечешь на себя бесчестье. Будешь назойлив в дружбе — отдалишь от себя друзей.

***

ИЗ ГЛАВЫ V

2. Учитель сказал о Нань Жуне:

— Когда в государстве была справедливость — не был отвергнут. Когда справедливости не стало —сумел избежать казни и срама.

И отдал за него племянницу.

5. Кто-то сказал:

— Жань Юн человечен, но не красноречив.

— А на что ему красноречие? — возразил Учитель.— Подавлять людей многословием, вызывая в них раздражение... Не знаю, насколько он человечен. Но на что ему красноречие?

10. Цзай Юй спал днем.

— Трухлявое дерево,— сказал Учитель,— не годится для поделок. Стена из навоза не годится для побелки. Так стоит ли упрекать Юя?

И добавил:

— Прежде я верил людям на слово: если сказали — значит, так и сделают. Теперь же я слушаю, что они скажут, и смотрю, что станут делать. Я переменился к ним из-за Юя.

12. Цзыгун сказал:

— Не хочу, чтоб меня обижали. И сам никого не хочу обижать.

— Этого, Сы, тебе не добиться,— сказал Учитель.

15. Цзыгун спросил:

— Отчего Кун Вэнь-цзы, «Просвещенный», получил такое прозвание?

— Он был умен и любознателен,— ответил Учитель,— и не стыдился спрашивать у низших. Оттого и назвали его «Просвещенным».

19. Цзычжан сказал:

— Чуский Цзывэнь трижды становился первым министром — и на лице его не было радости. Трижды получал отставку — и на лице не было досады. Оставляя свой пост, непременно знакомил преемника со всеми делами. Что можно сказать о таком человеке?

— Что он истинно предан,— ответил Учитель.

— А был ли он истинно человечным? — спросил Цзы-чжан.

— Не знаю,— сказал Учитель.— Да и можно ли это считать проявлением истинной человечности?

Цзычжан продолжал:

— Когда циский Цуй-цзы убил своего государя, у Чэнь Вэнь-цзы было десять конных упряжек,— он бросил их все и бежал. А прибыв в другую страну, заявил: «Здешний правитель — совсем как наш Цуй-цзы». И снова бежал. Прибыл еще в одну страну и опять заявил: «Здешний правитель — совсем как наш Цуй-цзы». И снова бежал. Что можно сказать о таком человеке?

— Что он истинно честен,— ответил Учитель.

— А был ли он истинно человечным? — спросил Цзы-чжан.

— Не знаю,— сказал Учитель.— Да и можно ли это считать проявлением истинной человечности?

20. Цзи Вэнь-цзы, прежде чем взяться за дело, обдумывал его трижды. Учитель, услышав об этом, сказал:

— Дважды обдумать — уже достаточно.

21. Учитель говорил:

— Пока в государстве была справедливость, Нин У-цзы был рассудителен. Когда справедливости не

стало — прикинулся дураком. Быть, как он, рассудительным — и другому под силу. А вот взять да, подобно ему, прикинуться дураком—другому уже не под силу

26. Янь Юань и Цзылу стояли подле Учителя.

— Расскажите-ка мне,— сказал Учитель,— чего бы вы оба хотели?

— Я бы хотел,— ответил Цзылу,— делить и повозку, и платье с друзьями. А если сломают, износят — не досадовать.

— А я бы хотел,— сказал Янь Юань, не кичиться достоинствами, не выставлять напоказ заслуги.