– …Это точно, вот как я тебя вижу! Я вчера еще… за генераторной…

– Так что же молчал?!

– …проверить. Отказаться от всего, завалить проект…

– …мать твою?! Водители завтра…

– …и бежать отсюда, пока перевал…

– Если он открыт… Снег был…

– Заткнись!

Они остановились неподалеку. Теперь Руслан мог расслышать больше половины сказанных слов.

– …нас запрут. Когда вернемся с такими… Мы же контактные считаемся…

– Не успеют. Что творится на санитарном посту…

– …зато здесь мы точняк подхватим! За шесть месяцев! Останемся тут с мертвяками…

– Что ты паникуешь? – Руслан узнал голос коменданта. – Что ты паникуешь, как баба? Сколько их, ты знаешь? Может, один всего или два? Мы можем запереться, пересидеть…

– Идиот! – рявкнул надтреснутый тенор, кажется, врача. – «Пересидеть»! Если мертвяки захотят войти – они войдут, ты же не знаешь, придурок, что это такое!

– А ты знаешь? А хоть кто-то знает?!

Послушалось глухое сопение. Возня. Неразборчивые реплики. Резкий голос бросил: «Хватит!»

– Поднимать всех и выезжать…

– Ночью через перевал? Уж лучше сразу вниз головой…

– Как раз водители пускай спят. Как только развиднеется…

– Заткнитесь оба! Надо думать, как остаться. Спалить их можно? Слить солярку…

– …иди, зажигай! Спалил один такой…

– …а не драпать в первую же…

– …Дорога закроется!

– Не паникуй. Не паникуй! Есть шансы, есть, что…

Теперь они удалялись, продолжая говорить. Руслан перестал разбирать слова.

Его все еще трясло – он не мог понять, от холода или предчувствия. Где-то снова хлопнула дверь, прошел по коридору кто-то тяжелый, сонный. Руслан выбрался из комнаты-склада и пошел, ведя рукой по стене, – ему вдруг захотелось оказаться рядом с людьми.

В четверть накала горели лампы под потолком. За дверью женского санузла светилось ярко, весело. Щелкнула ручка, на линолеум упала полоска света. В коридор вышла девочка лет двенадцати, в домашнем махровом халате поверх пижамы. Руслан остановился – его поразил этот халат посреди казенной обстановки.

– Ты чего? – спросила она с опаской.

– Ничего, – он отступил, чтобы ее не пугать. – Просто иду.

– У тебя губы синие, – сказала она, присмотревшись. – Ты замерз?

– Нет.

– У меня брат похож на тебя, – она потерла нос указательным пальцем. – Был. Или есть. В карантине. У него губы синие, когда он мерзнет.

– Я уже согрелся, – соврал Руслан.

– Холодно, – она поежилась. – Идем к нам в комнату. Там тепло.

– Нельзя, – пробормотал он.

– Почему? Идем…

И она уверенно пошла по коридору, а он, поколебавшись, последовал за ней. Она была очень наивна для своих лет. Совершенно домашняя, какая-то нездешняя девочка. Глупая. А может, немножко святая. Надо быть святой, чтобы разгуливать вот так спокойно по этому корпусу, где существует Джек.

Руслан вдруг подумал, что огромное мужество заключается в этом ее халате, и пижаме, и готовности быть такой, как обычно, посреди сиротского быта, куда ее ни с того ни с сего забросила судьба. Посреди того, что творится с человечеством. Быть собой в спокойной уверенности, что если мир можно обустроить в отдельно взятой комнате – то и в глобальных масштабах все как-нибудь образуется.

– Только тихо. Все спят.

Она уверенно пригласила его внутрь. Как дома, наверное, позвала бы к себе в комнату – посмотреть книжки, или альбомы, или еще что-то. Руслан вошел, не смея отказаться. Комната была типовая, такая же, как у парней, и на пяти кроватях спали, натянув одеяла до ушей, неразличимые в темноте девчонки. Шестая койка пустовала.

Здесь было тепло, даже душно. Гораздо теплее, чем в коридоре, и несравнимо теплее, чем в комнате-складе. Щели в раме были забиты тряпками и заклеены газетными полосками.

Девочка указала ему на стул. Руслан сел, зажав холодные ладони между коленей. Девочка опустилась на кровать, и сетка скрипнула.

– Что-то случилось? – спросила она еле слышно.

Он подумал. Потом кивнул:

– Мы, наверное, уедем отсюда.

– Мы же только приехали!

– Кажется, – он заколебался, на этот раз не желая пугать ее, – кажется, кто-то из старших видел… здесь, за перевалом…

Он замолчал.

– Кого? – Она явно не хотела сама додумывать худшее.

– Мертвяков, – признался Руслан.

– Не может быть, – она судорожно сжала край одеяла. – Здесь же никого не было… Только здоровые…

– Значит, кто-то был. Или пришел. Или приехал. Короче, их видели. А поскольку перевал вот-вот закроется, то…

Она поднесла ладонь к губам. Кто-то из спящих застонал и повернулся во сне.

– Но мы успеем, – сказал он, чтобы ее успокоить.

– Мы попадем в карантин, – сказала она безнадежно.