– Не боишься, что я в школе расскажу о том, что ты тоже Пожиратель?
– Гермиона старалась сдержать слезы обиды, постоянно набегающие на глаза. Еще не хватало, чтобы Малфой посчитал, будто его слова ее задели. Ей должно быть все равно!

Сконцентрировавшись на своих внутренних ощущениях, Гермиона даже не заметила, как резко Драко преодолел разделяющее их расстояние. Она спохватилась, когда было уже поздно: Малфой сжал ее запястье до хруста, Гермиона, вскрикнув, разжала пальцы, и палочка с глухим стуком упала к ее ногам.

– Грейнджер, ты же не угрожаешь мне, правда?
– Драко обхватил волосы Гермионы на затылке, больно сжимая пряди в кулаке. Склонился к ее лицу, и Грейнджер тяжело сглотнула образовавшийся в горле ком - стало страшно. Чем она думала, черт возьми?!
– Не советую тебе делать этого.

Драко резко отстранился и вышел, больше ничего не сказав. Гермиона же обессиленно опустилась на пол, обхватив себя руками за плечи. Перед глазами темнело, в ушах шумела кровь, а мысли разлетались, как осенние листья на порывистом ветру. Было плохо. Слезы потекли сами, застывая солеными каплями на губах. Единственное, что осознавала Гермиона - перемирию конец. Она больше ни за что и никогда не забудет, кем является Драко Малфой.

***

Три дня Гермиона не выходила из комнаты. Еду ей приносили, а все остальное время она читала, смотрела в потолок или рассеянно рассматривала кленовые листья - кроваво-алые - медленно кружащиеся и плотным ковром оседающие на клумбы с увядающими розами. Никого из семейки Малфоев она не видела, чему была несказанно рада. Она была уверена, что и Драко, и Люциус сейчас переполнены злорадством: конечно же, ее поведение было постыдным. Но больше она не пойдет на поводу у примитивных животных инстинктов. Она не такая, кроме того, любит Рона. Даже не хотелось думать, что будет в школе, когда ей придется в глаза ему врать. Вот к чему приводит минутное помешательство! Неудивительно, что Гермиона всегда предпочитала рациональность. Так было легче избегать подобных неловких ситуаций.

Кроме того, за эти дни она успела написать и Рону, и Гарри, и даже профессору Дамблдору. Про принадлежность Драко к Пожирателям она не сказала, решила, что пока это не столь важно. Возможно, это было просто оправдание, проявление слабости - Гермиона предпочитала об этом не думать.

К вечеру третьего дня Грейнджер наконец-то вышла из комнаты. Решила посетить библиотеку и взять несколько новых книг. В доме было тихо и спокойно, но Гермионе почему-то было неуютно больше, чем когда-либо. Кожа покрылась мурашками, ладони вспотели, а губы пересохли. Казалось, что весь дом - это огромное чудище, проглотившее что-то ядовитое. И теперь каждый камень был пронизан черной зловонной отравой, которая текла между трещинами камней, напитывая воздух.

Гермиона встряхнула головой. Просто она стала слишком впечатлительной, ничего более.

– Грейнджер, - Гермиона дернулась, услышав за своей спиной голос. Она только что спустилась на первый этаж и еще даже не успела пересечь холл. Встреча с Драко ее явно не радовала, но промолчать не представлялось возможным.

– Малфой.

– Иди в комнату, - Драко быстро подошел к ней и обхватил за локоть, волоча за собой. Мельком Гермиона отметила, что на нем была черная мантия, хотя обычно Драко не носил ее дома.

– Что, прости?

– В комнату иди! Нет, ты просто невозможная, Грейнджер! Три дня сидела, не высовываясь, а сейчас… - Малфой казался странно напряженным и все продолжал шептать. Гермиона понимала, что он нервничает. Сильно.

– Малфой, я иду в библиотеку! Что происходит! Отпусти меня!

– Грейнджер, мать твою, не упирайся ты, как баран! Я тебе потом все объясню!
– Драко успел дотащить девушку до лестницы, когда тишину в доме прорезал оглушительно-громкий, полный боли и отчаянья женский крик. Гермиона не успела подумать, резким рывком сумела вытащить руку из цепких пальцев Малфоя и бросилась к кабинету Люциуса, откуда, она была уверена, и раздался крик.

========== Часть 11 ==========

Драко нагнал Гермиону у самых дверей. Дернул за плечо, вынуждая обернуться к нему, сильным толчком прижал к стене и зажал ей рот ладонью. Наверное, они создавали жуткий шум, но за женским криком этого не было слышно.

– Не смей, - Драко говорил на грани слышимости, но каждое слово хлестало словно плетка, причиняя Гермионе безумную боль и заставляя слезы непроизвольно течь по бледным щекам.
– Ты ничем не поможешь. Она умрет. И ты умрешь. Тебя тоже подвесят под потолок и будут пытать, пока ты не захлебнешься кровью или не свихнешься. А может пустят по рукам и тогда ты, святая невинность, будешь умолять, чтобы тебя убили. Не глупи, Грейнджер.

Гермиона чувствовала, что на щеках останутся красные метки от пальцев. Было тяжело дышать, к горлу подкатывала тошнота, и страх проникал холодом в каждую клетку. Она знала, что не имеет права уйти, ведь это подлость и трусость - бросить человека умирать. Но еще она знала, что не справится одна, что Драко прав, и она просто станет еще одной игрушкой для Пожирателей. Наверное, очень забавной игрушкой, ведь не каждый день удается “развлечься” с лучшей подружкой ненавистного Поттера. И никто ей не поможет, даже Люциус, который, по сути, обязан обеспечивать безопасность Гермионы. А должен ли? Быть может задача Малфоев - лишь обеспечить ей укрытие, которое будет достаточно безопасным, а вот каким образом Гермиона будет выживать в этом укрытии - дело ее личных умений и предосторожностей? Она не знала, уже ничего не знала и не понимала.