– В чем дело?
– Медработница, аккуратненькая молодая женщина в стерильном халате подошла к пациентке, безучастно ее разглядывая.

– Мои пальцы… - Простонала Катя, но тут сон окончательно отступил, и девушка всерьез испугалась. Еще, чего доброго, за сумасшедшую примут.

– Ваш ожог пройдет, мы его смазали еще накануне.
– Медсестра аккуратно взяла кисть руки и стала ее рассматривать. Собравшись с силами, туда же посмотрела и Катя. На коже расползся огромный пузырь. Но он был еще со вчерашнего дня. И как она о нем забыла?

– Спасибо, просто болит… - Выдавила из себя Катя, на что медсестра поднялась и, пожав плечами, сообщила.

– Это не опасно. Пройдет через несколько дней. Вы только не прокалывайте иглой его…

Через несколько часов девушка была уже дома.

Последнее, что ей хотелось, это жить в этой чертовой времянке. На кухне стояла немытая кастрюля, на полу валялись черепки лопнувшего чайника. Преодолев неприятное чувство внутри, Катя прошла в дальнюю комнату. Атлас, да и все вещи лежали на тех же местах. Ничего страшного. Девушка пожала плечами, затем вышла на улицу. Розы цвели также ярко. Не удержавшись от искушения, Катя взяла ножницы и срезала три штуки. Ничего не случилось.

========== 6 ==========

Катя убрала черепки, вымыла кастрюлю и, решив больше не испытывать судьбу, стала искать в интернете объявления о сдаче квартиры. А, может, бросить всё и уехать опять куда-нибудь? Куда глаза глядят? Розы стояли на подоконнике, в красивой желтой вазе.

В то же время девушке было любопытно узнать, что за тайну скрывает этот маленький домик. Не долго думая, она позвонила хозяйке квартиры. Отключен. Жаль. Катя поднялась с дивана и прошлась по комнате, застеленной большим красным ковром, на котором выделялось еле заметное пятно. Где ключ? Где разгадка? Косясь на порог, где накануне ей привиделся призрак, Катя пошла в дальнюю комнату, где знала, что лежат коробки с фотографиями. Но что можно там найти, если она никого не знает?

Девушка перенесла одну из коробок на диван и стала разбирать карточки. Большинство из них были тридцати-сорокалетней давности. Какие-то бабы в платках, этот дом, сад. Вот группа людей на Красной Площади в Москве. Не то… Катя перебирала фотографии, пока не увидела небольшой черный конверт из плотного картона. В воздухе снова раздался чей-то тонкий голос. Тихий, как шорох.

– Они…

Катя почувствовала, как холодок бежит по спине, по всему телу. Но любопытство оказалось сильнее. Аккуратно открыв конверт, девушка вытащила пачку фотографий. Внутри стало пусто, в животе как будто образовался вакуум.

На снимках была изображена девушка, внешне похожая на Катю настолько, что не знай, что это чужие фотографии, Катя сама бы решила, что это она и есть. Большие серые глаза, русые, до плеч, волосы, нос, немного крупноватый по сравнению с другими чертами лица. Катя, почти не дыша, перебирала фотографии. Вот девушка тонкая и худая, как тростинка, а вот уже она выпячивает свой выпуклый живот перед камерой, будто хвастаясь, подчеркивая его складками ткани. А рядом с ней мужчина, с огромным небритым подбородком, прищуренными глазами и будто пьяный. Семейная идиллия. Катя отложила эту фотографию, и ахнула.

Дальше на снимках были изображены похороны. Хоронили эту самую девушку. Процессия… А впереди - несут ее портрет. Следующее фото - открытый гроб, уже на кладбище. Родня с мрачными, обезображенными от горя лицами. А вот и покойница… Лицо накрыто какой-то тряпкой. И еще кое-что. Катя сглотнула. Живота нет.

Может, ребенок успел родиться? Катя начала перебирать все фотографии, но ни на одной из них младенцев не было. Что за напасть?

Между тем по комнате снова распространился тяжелый запах вареного мяса. Катя смотрела в коробку. Она не видела больше снимков, она просто понимала, что оно снова тут. Призрак. Белая, вареная женщина. Она стоит на пороге, она смотрит своими мутными глазами, и с нее клоками слезает кожа.

Катя перевела взгляд с коробки на пол. Затем по ковру - к порогу. Белые ноги, выше…

Живота не было.

Была дыра, из которой висели розоватые ошпаренные кишки, спутанные, вперемежку с поблекшими органами, готовыми вывалиться.

И палец.

Разбухший, похожий на переваренную сардельку, показывающий на вспоротый живот.

И будто сотня голосов, тихих, как комариный писк.

– Где?…

Катю вывернуло на изнанку. На красный ковер. Ее тошнило, хотя она практически ничего не ела уже сутки. Желчь изливалась из нее, но спазмы не прекращались. Слезы застилали глаза. Она уже не видела, стоит ли призрак, она не слышала ничего, кроме шума, протяжного, как радиопомехи.

Но это было уже в ее голове.

Когда, наконец, всё прекратилось, Катя уткнулась носом в диван и зажмурилась. Идти она не могла. Даже подняться, чтобы выключить свет. Впервые ей казалось, что в темноте ей было бы не так страшно.

========== 7 ==========

Эта ночь была последней, которую Катя провела во времянке.

Девушка провалилась в жуткий, беспокойный сон, чувствуя, как маленькие иголочки ужаса колят кожу, везде, каждый сантиметр. Хотелось вырваться отсюда, но тело было будто сковано.