Киру стало дурно, ноги и руки задрожали, голова еще больше закружилась. Упав на колени, его вырвало желчью...

Когда Уланов с трудом поднялся, трупа рядом не оказалось. Вскрикнув и протерев глаза, пилот испугано перекрестился, хотя в Бога он никогда не верил.

Миазмы мертвечины тут были настолько сильными, что, казалось, сам воздух в свете автономного освещения шевелился тысячами червей. Внезапно громкий и выворачивающий на изнанку скрежет заставил Уланова сложится пополам, зажимая руками уши.

Цоп, цоп, цоп, - хрустальное стаккато сотни тысяч ног нарастало с каждой секундой, и когда Кир вновь поднял голову - его окружило, отрезая от единственного выхода, полчище огромных, размером с небольшую собаку полупрозрачных, словно вырезанных из стекла или куска хрусталя, пауков. Рассмотреть их удавалось, лишь, когда красные лучи «аварийки» падали, преломляясь под определенным углом, словно подсвечивая тварей изнутри. Кроме размера и структуры оболочки, они практически ничем не отличались от земных членистоногих: четыре пары дымчато-серых глаз, головогрудь, защищенная своеобразным хитином, овальное брюхо, четыре пары лап - патрубков, покрытые невидимыми для человеческих глаз стрекательными волосками. Ядовитые хелицеры готовы с легкостью перекусить тонкую человеческую кость, как пассатижи зубочистку.

Они выстроились в ровные ряды, словно под линейку, не пересекая невидимую грань в три метра. От нетерпения по залу разливался резонирующий от стен гул и нестерпимый скрежет от перебираемых жвал.

«Чего они ждут?
– подумал Кир, сильнее вжимаясь в стену, и затравлено озираясь по сторонам.
– Почему не нападают?»

– Кхи-и-ир!
– От этого загробного шипения, раздавшегося сверху у Уланова, скрутило живот. Он резко поднял голову и, вскрикнув, позорно обмочился, глядя прямо в пустые глаза Ковылева, нависающего над ним. Та же мертвая улыбка, вывернутые руки-ноги...

– Боже!
– отшатнувшись в сторону, Кир зажал ладонью рот и нос, из черных глаз Ковылева выползла пара крошечных нимф[5], они замерли на его щеках, после чего так же стремительно впились в его кожу, подобно клещам и исчезли, оставив за собой две мелкие дырочки.

Только сейчас пилот заметил, что вся поверхность рыхлой пористой кожи Ковылева, пронизана тонкими, похожие на леску нитками, от чего тот был похож на запутавшуюся марионетку.

«Кукловод» сидел в тени, под высоким куполообразным потолком центра управления затянутым полупрозрачными, влажно поблескивающими в свете красных светодиодов сетями паутины. Чудовищная, толстозадая паучиха, покачивалась, перебирая передней парой тонких хрустальных лап нитку за ниткой, и Ковылев, подчиняясь немому приказу совсем не по-человечески переполз за ее спину, где сидело еще с полдюжины подобных ему тварей. Они жадно следили за Улановым, раздувая ноздри и облизываясь посиневшими языками. Кира затрясло от омерзения. Где остальной персонал Маяка догадаться не сложно - аккуратно упакованные в коконы фигуры, несколькими рядами висела в паре метров от паучихи.

– Матерь божья!
– тоненько взвыл Кир, глядя как паучиха оставив насест, стала медленно подбираться к нему. Шаг за шагом, сокращая расстояние по вибрирующим стеклянным нитям. Окружение, ощерив мандибулы и вздыбив передние пары лап, как пикинёры на поле боя, качнулись вперед оттесняя Уланова к углу.

Задыхаясь от паники и ужаса, Кир пытался прорваться сквозь оцепление, но стоило ему сделать шаг, как на икрах и предплечьях, натасканными бульдогами повисли пауки. Захлебываясь криками боли, пилот кулаками бил наотмашь, бездумно пинал и топтал всех, кого можно было ударить, пнуть или затоптать, стараясь протиснуться сквозь сплошной поток кровожадных тварей к единственному выходу из кошмарного зала. Пути назад не было, он понимал, если паукам удастся прижать его к стене, то там его поджидает смерть!

Когда Кир шумно дыша и поскуливая смог вывалиться за пределы комнаты управления, его комбез был весь покрыт его кровью и паучьей гемолимфой, которая просачиваясь в раны причиняла мучительно – жгучую боль.

 В сердцах саданув кулаком с зажатым в нем пауком по сенсору, Уланов удовлетворенно прислушивался к тонкому писку и хрусту десятка тварей, раздавленных перегородкой,после активации мгновенно вставшей на свое прежнее место. Перестреляв со станнера тех, кто успел выскочить вслед за ним, пилот всхрапнул и стал заваливаться на бок. Потеря крови, отравление и удушье брали свое, но Кир чувствовал, что если он доберется до Сапсана, то сможет спастись. Он сможет! Нужно только попасть в приемный тамбур, а там в стыковую и наконец, в космолет... Герметичный шлюз командного центра не сможет вечно сдерживать напор тварей. Даже спустившись на два сектора вниз, и вновь пройдя путанным лабиринтом коридоров, Уланов слышал жуткий грохот встрехнувший всю станцию.Похоже паучиха смогла выбить суперпрочную перегородку и теперь только вопрос времени, когда она и ее потомство нагонит Кира.

«Нужно торопиться, - мысленно подгонял себя Кир. Пот заливал глаза, и дышал он с каждым шагом все тяжелее, придерживаясь осклизлой от крови рукой за стены.

До стыковочного шлюза оставалось всего каких-то пара шагов, когда в тамбур хлынул паучий поток. В станнереоставалось всего четыре заряда, которые Кир растратил, отбиваясь от самой наглой, щелкающей пастью у самой шеи пилота мелюзги. Последним отчаянным движение Уланов вырвал у робота-привратника плазмомет но взвыл от несправедливости, заряда осталось на один выстрел.

«Если подпустить поближе, - рвано вдыхая, думал Кир, дерганоутирая застилающий взор пот, - если выстрелить в грудь главной самке - в нервный узел! Возможно и все остальные...»

Додумать Уланов не успел тяжелая туша прижала его к полу. Медленно-медленно паучиха наклонялась над замершим пилотом, шевеля жвалами, на которых сочно поблескивал яд.

– Ну давай уже, гадина, - захрипел полурасплющенныйУланов, осторожно разворачивая сопло плазмомета, и нащупывая немеющими пальцами курок. – Я. Тебя. Не. Боюсь!!!