— Что ты думаешь делать с ним дальше? — задал Руслан мучавший его вопрос.

— С кем — не оборачиваясь, уточнил Велесов, — с Люськой, Миром или Глебом

— С последним. Кстати, это не его имя. Он его украл, — заложил умряка умрюнец.

— Почему украл Думаю, скорее одолжил.

— Ты думаешь — с раздражением и почти издевкой уточнил Руслан. И стукнулся затылком об стену, когда попытался отшатнуться, потому что Велесов резко повернулся к нему и взял за подбородок перепачканной в муке и рыбе рукой.

— Я только что вспомнил, что у вас не бывает повторяющихся имен. Зато есть что-то вроде общего реестра, из которого вы их себе выбираете. И этот список передается каким-то странным способом, чуть ли не телепатически. Хочешь сказать, что имя Глеб уже занято?

— Нет, — непослушными губами ответил умрюнец, глядя на охотника широко раскрытыми глазами.

— Тогда как он мог об этом узнать Подслушал у кого-то из ваших?

И тут же со стороны Глеба раздалась гневная тирада. Всеволод ухмыльнулся.

— Вот видишь, он сам сумел дотянуться до внутренних резервов памяти.

— Ты его понял?

— Я тоже его понимаю… через старшего папу, — впервые заговорил с Русланом Люська.

Умрюнец часто-часто заморгал, уставившись на свесившегося с плеча Всеволода сына.

— Ты уже говоришь… — слабо пролепетал Руслан.

— Папа со мной занимается.

— Да, ладно. Не особо я…

— Но вы же со мной разговаривали с тетей Марей, — перебил его Люська, убежденный в своей правоте. — И в пруду ты меня не оставил подрастать, сразу говорить начал, обращаться… вот я и…

— Ясно, — Всеволод придержал его не испачканной в муке рукой и снова отвернулся к плите, а то рыбка начала подгорать. Мирон же, так внимательно следил за их разговором, что тоже забыл, что надо переворачивать.

— Всеволод, — осторожно выговорил его имя Руслан после продолжительной паузы. По сути, он впервые назвал Велесова по имени. Удивительно, каким приятным может оказаться, казалось бы, абсолютно простое действие.

— Да? — откликнулся тот, непроизвольно улыбаясь.

— Я…

Из гостиной раздался настойчивый стук в окно. Кто это мог очутиться на балконе пятого этажа Русик замер, но, увидев, как встрепенулся Глеб, пригвоздил того к месту одним взглядом, и сам пошел разбираться. Всеволод бросил ему вдогонку

— Если там два умряка помладше, то это тоже наши.

В кухню Русик вернулся, волоча за локоть Саньку. Тот выглядел перепуганным, но Глеб тут же заговорил с ним на их ворчливом наречии, и умряк немного успокоился.

— Мне нужно звонить Тофику, чтобы выяснить, жив он там еще или уже умруном по району гуляет

Глеб отрицательно замотал головой, после чего этот жест повторил за ним Санька.

— Чем докажешь — с прищуром поинтересовался у предводителя умряков Велесов. Но тут кто-то робко поскребся во входную дверь. Руслан бросил на напарника возмущенный взгляд и отправился встречать очередного умряка. Это вернулся тот, которого Велесов окрестил Дрюней. Выглядел он теперь не в пример лучше, чем утром. И тут же, невзирая на Руслана, всем видом демонстрирующего свое недовольство, принялся ворчать и фыркать. Причем, обращался он к Всеволоду. Благодарил, счастливый и непосредственный. Ну, сущее дитя.

— Они подростки, да — тихо спросил Всеволод у Руслана, раскладывая рыбку по тарелкам, и покосился на умряков, сбившихся в кучу у противоположного от умрюнца края стола. — Младше тебя и по возрасту ближе к Мирону.

В этот момент в кухню чинно вплыл Тихом и громким мявом потребовал хавчик и себе любимому. Руслан поднялся и пошел к холодильнику, кота кормить. Умряки вжались в стену, чтобы не дай бог хоть как-то задеть его.

— Хуже, — наливая для кота в блюдечко молоко, наконец, снизошел до ответа умрюнец. — У них хвост так и не отрастает. Тому, что пришел последним, только-только два года исполнилось. А Глебу твоему, — на этих словах умрюнеца явственно перекосило, — не больше трех.

— И что, вы таких, как они, никогда в свои могильники не принимаете

— Пусть одни живут. Долго все равно не протянут. Цикл нарушен. Безумие неизбежно.

— Русик, по-моему, ты ревнуешь, — мягко заметил Всеволод, отбирая у напарника пакет молока, чтобы налить в такое же блюдечко, только уже для Люськи. Категоричность умрюнца его не смутило. Он уже усек главное — угрюмцы сами мало знали о том, на что способны в экстремальных ситуациях, поэтому с первого раза верить русиковым словам не стоило. Все могло оказаться совсем иначе.