— Потому что Сириус Блэк — единственный, кому удалось сбежать из Азкабана!

— Правильно. А раз он сумел сбежать сам, он мог вернуться и вытащить своих друзей. Я ожидаю, что Министерство решит, будто это Сириус Блэк организовал атаку на Азкабан. Авось аврорат активизирует свои поиски непутёвого кузена нашей Беллатрисы… Кто знает, может, Министерство сможет даже накрыть этот гадюшник, Орден Феникса, с которым якшается Блэк. Конечно, лучше всего было бы повернуть дело так, будто Дамблдор, оказывающий покровительство Сириусу Блэку, известному террористу, на самом деле мой соратник, а его Орден — это такое сообщество фанатов Упивающихся Смертью. Учитывая, что Дамблдор с Министерством сейчас на ножах, в Министерстве ведь могут и поверить, а?

У Люциуса отвисла челюсть.

— Честно говоря, вряд ли, мой повелитель, — честно ответил он.

— Да? Ну, в общем, я тоже так думаю. Неважно, своей цели мы всё равно добьёмся.

Маги помолчали, но затем Люциус всё-таки не выдержал.

— Мой повелитель, я раньше не знал, что у вас есть телесный Патронус.

— Да, мне обычно он не нужен, я умею договариваться с дементорами. Но умение создавать телесного Патронуса — важный показатель способностей мага.

— Но ваш Патронус…

— А что такого? — вскинулся Волан-де-Морт. — Красивое, изящное существо. Магическое, заметь, в отличие от всяких магловских кошечек-зайчиков-тюленей-выдр-ланей. И бессмертное. Оно может восстановиться, даже если физически повреждена большая часть его тела. Его можно разрезать на части, и оно всё равно сумеет выжить. Это существо олицетворяет моё стремление к бессмертию, поэтому я очень горжусь тем, что у меня такой Патронус. А что, мой Патронус тебе не нравится?

Люциус словно поскользнулся на обледеневшем краю горной пропасти.

— Нет-нет, повелитель, что вы! Прекрасное, классическое животное, настоящий магический зверь потрясающей красоты и благородства! Просто… Я думаю, плебеи и чернь не сумеют правильно оценить тот факт, что Патронус Тёмного Лорда — скучечервь…

Белоснежная сова раздражённо постучала клювом в стекло.

— Да-да, пушистенькая моя, уже открываю! — мисс Манипенни побежала к окну. Профессионализм разведчицы, пусть и секретарши, помноженный на обаяние полярной совы, позволил ей забыть о её фобии, и Ева перестала бояться мышей, которые, несомненно, пребывали внутри желудка харизматичной птицы.

— Ева, прекратите дёргать ручку и отойдите от окна! — Эм высунулась из своего кабинета и протянула руку с пультом дистанционного управления. — Гхм. Лучше ещё подальше, это всё-таки устройство Кью. Вон в тот угол. И пригнитесь, что ли…

Эм с опаской нажала на единственную большую красную кнопку. Помещение задрожало. Записанный на плёнку голос возвестил, что процедура запуска ракет начата успешно. Затем послышался утробный лязг, сопровождавшийся чавканьем гидравлического привода, и окно со скрипом открылось.

— Процедура запуска каких ещё ракет? — спросила мисс Манипенни, забирая птицу с подоконника.

— Не знаю. Каких-нибудь, — ответила Эм, пряча пульт в карман делового костюма. — Мне этот пульт Кью дал, чтобы окно не надо было вручную открывать. Понятия не имею, что он там ещё на кнопку навесил. А какая, собственно, разница? Если ракеты были запущены успешно, то все последствия должны волновать не нас, а тех, к кому они прилетят, верно?

Мисс Манипенни пришлось признать, что определённая логика в этом есть.

Сова рассмотрела блестящими жёлтыми глазами поочерёдно секретаршу и главу британского разведывательного аппарата, а затем переступила с ноги на ногу. В кривых чёрных когтях она сжимала небольшой прямоугольный свёрток, запакованный в обёрточную бумагу.

— Спасибо, Хедвига, — поблагодарила сову Эм, протягивая ей блюдо с колбасками. — Мышей у нас нет, а теми, которые есть, ты не питаешься, потому что обтянутый резиной шарик плохо проходит сквозь пищеварительный тракт [165] . Так что не будет ли тебе угодно взять вот эти охотничьи колбаски?

Хедвига наклонила голову и внимательно изучила предлагаемые ей колбаски. Под слоем оболочки в них явно находилось мясо, скорее всего — домашнего животного, предположительно известного вида. Проблема в том, что мясо это присутствовало внутри колбасок в количествах, близких к следовым. Остальное содержимое колбасок представляло собой смесь жиров, белков, углеводов и красителей непонятного происхождения, щедро приправленных ароматизаторами, создающими амбре, идентичное натуральному. Подумав, сова взяла пару колбасок: на совятне повадился кушать филин Малфоев, а Хедвиге было интересно проверить познания профессора Граббли-Дерг в ветеринарии.