"Как ты с этим справляешься?" – спросила Мисти при их первой встрече. – "С тишиной. Простором. Смертью".

Лемон вздохнул. Не того она спрашивала. Он никогда всерьёз с этим не сталкивался. До этих пор.

Когда он вернулся на фабрику, он был промокшим до костей. Возможно, даже буквально. Он отстегнул и сбросил с себя одежду и сумки, включил радиометр, удостоверился, что тот уже не щёлкает, и после этого присел к Выгаркам у костра, который те развели в холле здания. Впервые он видел их при ярком свете огня не обмотанными, без шлемов и забрал.

– Всё это так неправильно, – пробормотал он.

– Что неправильно? – спросила Грибби.

– Да весь этот мир, – Лемон покачал головой. – Пустоши эти.

– Ага, скажи-ка нам лучше что-нибудь, чего мы не знаем.

– Пинки Пай изобрела чимичерричангу, – пытаясь улыбнуться, ответил Лемон. – Вот этого вы точно не знали. Отличная, кстати, штука. Двести лет не пробовал.

Грибби тихо рассмеялась:

– Ну, от этого тоже проку мало, если только у тебя рецепта нет.

Лемон склонил голову, задумавшись:

– Вполне могу и вспомнить. Правда, желаю удачи в поисках вишни.

– Интересная личность ты, – заметил кто-то из Выгарков.

Лемон заулыбался:

– Да ладно тебе, говори уже как все: гуль-сумасброд.

– Хоть и из хороших, – отвечала Грибби с улыбкой.

Гуль взглянул туда, где спала Мисти, и вздохнул:

– Наверное. Но ведь этого недостаточно. Чтобы исправить эту хренову пустошь, мало быть хорошим.

Улыбка Грибби была непоколебима:

– Верно, но иногда быть хорошим – это первый шаг.

Лемон поднялся, стряхнул остававшуюся на остатках его гривы и шкуры воду, и снова взглянул на Грибоеду:

– А знаешь, это ведь очень хороший совет, на самом-то деле. Постараюсь ему следовать.

Он тихонько подошёл к Мисти, прилёг рядом и осторожно положил переднюю ногу ей на плечи.

* * *

Мисти разбудил звук гремящих в ящиках бутылок. Солнце уже давно поднялось за облачную завесу, теперь уже мутно-белую и не источающую влагу. Единорожка ощутила знакомую ногу, обнимавшую её, и улыбнулась.

– Который час? – спросила она.

– Где-то полдень, – ответил Лемон. – Я подумал, что тебе нужно выспаться, и потому решил проследить, чтоб никто тебя не разбудил.

– А мы ведь могли бы им помочь, – цокнув языком, сказала Мисти, неспешно поднимаясь на ноги.

– Строго говоря, наше участие здесь прекращалось с момента прибытия сюда с ними.

– Не совсем. Кэпсуорт говорил, что мы тоже сможем взять себе что-нибудь, – ответила Мисти. – Так, может, узнаем, из чьей это будет половины?

Лемон улыбнулся:

– А-а, ну давай.

– Эй, спящая красавица и чудовище, – шёл к ним Спрей Пейнт. – Проснулись уже?

– И поём! – голос Мисти был бодр и весел. Но тут она вспомнила беседу тогда у костра: – Так что, выходит, пришло время прощаться?

– Похоже на то, – ответил Спрей. – А ты что, на самом деле собираешься вернуться в Стойло?

Мисти метнула взгляд в сторону Лемона и вздохнула:

– Да, мы туда пойдём. Я ведь в долгу перед Биг Эплом. Но это не значит, что я там останусь.

Спрей кивнул:

– Ну хорошо. И это… передай тогда моей маме, что я в порядке, ладно?

– А отцу? – поинтересовалась Мисти.

Бирюзовый жеребец расплылся в улыбке:

– Да пусть идёт в зад. Можете ему так и передать.

– Обязательно, – отразила Мисти его улыбку. – О, и мы бы тоже хотели взять отсюда что-нибудь как подарок. Ну-у-у… Кэпсуорт говорил, что нам можно будет.

Спрей заговорщицки им улыбнулся:

– Я там порылся в кладовых в конце подвала. Нашёл кой-чего особенного. Идём, покажу!

Двое проследовали за Спрей Пейнтом в одно из вспомогательных помещений подвала.