– Нет!
– отрезал Ингвар.
– Все только начинается. За такие речи буду казнить, чтоб в последний раз я такое слышал.
– Его бешенный взгляд блуждал по лицам советников, пристально заглядывая в глаза каждого. Ингвар искал признаки страха, но видел лишь сумасшедшею отвагу.
– Ладно, хватит об этом. Проследите, чтобы таких разговоров в войсках не было, а то нас победят без боя.
– Советники послушно кивали.
– Тогда слушай план, - скомандовал он.
– Сейчас темно, враги подойдут не раньше, чем через час. Они не торопятся и знают, что мы будем отбиваться из-за стен. Поэтому, Ратибор, выводи войско из города и прячь его в лесу, что в часе ходьбы от Новгорода. В городе останется ополчение, лучшие лучники и арбалетчики, и тысяча варягов Свенельда. Других войск через час здесь быть не должно. В Новгороде из тысячников остается Мал, остальным выполнять мой приказ. Как только они подойдут и встанут лагерем, мы зажжем на сигнальной башне три костра. Это будет знаком к выступлению. На рассвете, когда самый крепкий сон, пехота атакует вражеский лагерь. Конников держи в резерве - это будет наш последний козырь. Удара со спины они ждать не будут. Действуй, как при битве с чудью.

Ратибор поднялся.

– Княже, это безумие, но именно оно может сработать. Я подчиняюсь.

Примерно с такими же словами остальные те, кто уходил с дружиной, покинули зал.

Ингвар устало опустил голову на стол. "Что же я наделал?
– металось в голове.
– Скольких людей я обрек на смерть?". "Это не ты обрек их на смерть, - ответил человек внутри князя, - это Рогволд, Влад, Отон. Это они привели свои рати под стены Новгорода, это они развязали эту воину".

– Ладно, время дорого, - громко сказал Ингвар, - Мал, всех оставшихся людей на стену, если возможно обряди ополченцев в кольчуги. В любые: старые, пробитые, но враг должен думать, что в Новгороде вся дружина. Стрелкам приказ - бить всех птиц, летящих в город и из города. Ни одна живая душа не должна сообщить врагам об уходе дружины. Данила, тебе приказ особый: все твои люди должны рассредоточиться по городу и не дать возможности шпионам послать это сообщение. Свенельд, тебе будет лучше тоже подняться на стену вместе с твоими ратниками. Я скоро буду там.

Оставшиеся советники, кивнув князю, покинули зал. Завтра должна решиться судьба Новгорода.

Ингвар дошел до своей комнаты и стал облачаться в пластинчатый доспех, выкованный специально для него Людотой.

– Будь осторожен, мой князь, - раздался за спиной Ингвара голос Ярославы.
– Если сегодня ты погибнешь, я умру вместе с тобой. Как бы мне хотелось никуда тебя не выпускать из терема, но я знаю, что это невозможно, и ты обязан идти. Просто обещай мне, что будешь осторожен.

– Я обещаю тебе, что все будет хорошо. Мы победим, и Новгород будет жить, - тихо на ушко сказал ей Ингвар.

Ярослава прекрасно поняла, что он обещал не то, что она просила, но поправлять мужа не стала.

– Я оставлю тебе пятьдесят самых преданных ратников из своей сотни. Затвори ворота терема и жди, когда я вернусь. И если кто-нибудь скажет, что со мной что-то случилось, не верь. Правду скажут только четверо: Лиса, Ясна, Мал или Ратибор.

Ярослава кивнула и пошла в зал совета.

– Лиса, - крикнул Ингвар,

– Да, княже, - раздалось из-за двери.

– Оставь в тереме пятьдесят ратников, самых лучших, самых преданных, пусть стерегут Ярославу как зеницу ока. Если хоть один волос упадет с ее головы, ответят все.

– Хорошо, княже. Сейчас распоряжусь.

– Поторопись, через двадцать минут мы должны быть на стене.

Но эти слова он уже говорил в спину сотницы. По коридору слышалась ее легкая поступь. У нее был приказ, и она спешила его выполнить. Следуя варяжской традиции, князь закрепил оба меча за спиной. Надев шлем и взяв в руки щит, Ингвар направился во двор терема. Выйдя на высокое крыльцо, он оглянулся: в окнах зала совета горел свет, где-то там была его Ярослава. Она не вышла проводить Ингвара, да он был и рад этому.

Во дворе была небольшая суета. Отряд его охраны разделился надвое. Воины, что оставались, прощались со своими друзьями, прекрасно понимая, что князь за спины ратников прятаться не будет. Он всегда идет туда, где звенит сталь и наибольшая опасность. Очень немногие из тех ратников, что уйдут с ним, вернутся обратно. А может случиться так, что к концу боя в Новгороде не останется живых людей, будут лишь враги, что приближаются сейчас к стенам.

– По коням, - закричал Ингвар, и первым взлетев в седло, развернул Черена в сторону от ворот терема. Он не оглядывался, хотя на сто процентов был уверен, что Яра сейчас стоит у окна и смотрит вслед всадникам, лихо скачущим по улицам ночного города.

Город готовился к бою. На улицах появлялись баррикады. Везде были мужчины с оружием. Всех женщин и детей давно укрыли в домах. Быстро достигнув городских ворот, Ингвар увидел, что там его уже поджидают Мал и Свенельд.

– Княже, - начал Свенельд.
– Все наши войска здесь, на стене. В твоем распоряжении семь тысяч ополченцев, тысяча моих варягов и пять сотен лучников и арбалетчиков. Итого у нас восемь с половиной тысяч защитников города.

– Хорошо, боярин. Давай поднимемся на стену и осмотрим наше воинство, а заодно глянем на неприятеля. Ведь он появился?

– Да, княже. В двух версиах от стен появились первые конные разъезды.

– Ну, тогда не будем тянуть и пойдем, глянем на них.

И Ингвар легко взбежал по ступеням, ведущим на стену. Здесь, в тусклом освящении факелов, длинной цепью стояли его ратники. На восемьдесят процентов это были обычные мужики с топорами и рогатинами. Мал выгреб все кольчуги и панцири, которые были в Новгороде, и почти каждый из защитников был в броне и шлеме. Ингвар шел вдоль этой цепи, изредка поглядывая с двадцатиметровой стены за действиями противников. Почти все его стрелки были расположены в четырех башнях, смотрящих в сторону неприятеля. Новгород был уникален по своему расположению: стены города можно было атаковать только со стороны городских ворот, в других местах город защищала река, образуя своеобразный полуостров, который давал возможность собрать всех защитников в одном месте, а на остальных направлениях выставить небольшие наблюдательные посты.