– Гостомысл, - сказал он.
– Какой приказ ты получил?

Боярина от страха мелко трясло. С трудом ему удалось выдавить:

– Приказ твой, княже, был закрыть ворота и собрать ополчение.

– Так почему ворота открыты, а ополчения нигде не видно? Зато в городе бродит около тысячи урманских воинов. Быть тебе боярин завтра на колу, - подвел итог Ингвар.

Гостомысл побледнел. Сейчас он напоминал Ингвару Морену, которая приходила за ним.

– Князь! Не гневайся, - раздался в тишине голос Ярославы.
– Не он открыл ворота, а я. Он же наоборот просил дождаться тебя.

– Это правда?
– спросил он боярина. Тот, не найдя в себе силы ответить, только кивнул.
– Тогда прости, друже. Не разобравшись, обвинил.
– Потихоньку щеки Гостомысла стали приобретать естественный оттенок.
– Мал, - обратился Ингвар к сотнику, - почему ты не отговорил княгиню?

Смело, как на плаху, Мал шагнул к князю.

– Прости, княже. Я подоспел слишком поздно. Пока я пытался привести в боевой вид новых отроков, что из Белоозера пришли, подошел с ними к воротам, все уже было сделано.

– Ярослава, - с печалью в голосе сказал Ингвар, - почему ты не сделала, как я просил?

– Прости, - только и могла вымолвить она.
– Мне чутье подсказало, что пришельцы зла не причинят.
– При этом она кивнула на одного из викингов.
– Он назвался братом твоего отца, то есть он дядя тебе.

– Ладно, - тихо сказал Ингвар.
– На тебя, моя любимая, я просто не могу сердиться. Если бы кто другой ослушался княжеского слова, обязательно на кол посадил бы. На сегодня казнь отменяется! Вам повезло, что это никакие не урмане, а варяги. А теперь вернемся к вам, гости. С чем пожаловали?

Один из варягов, тот, что был постарше, поднялся. Он был светловолос и мускулист, шрамы на его лице навсегда изменили некоторые черты. Один глаз из-за жуткого рубца был почти закрыт, второй же, наоборот, был широко распахнут. Сквозь когда-то богатую шевелюру викинга на тех местах, где острый меч срубил куски кожи, были видны кости черепа. На левой руке не хватает двух пальцев. Чем-то он напомнил Ингвару монстра из фильма о Франкенштейне.

– Не гневайся, князь!
– неожиданно приятным голосом сказал он.
– Меня зовут Трувор, и я - конунг этой ватаги варягов. Как тебе уже доложили, я брат твоего отца Рюрика. Меня наняли люди одного очень злобного князя, чтобы я убил тебя, а город твой предал огню. Но, узнав, чей ты сын, я отказал князю Владу. А затем разругался с верховным конунгом. И пришлось мне, как когда-то моему брату, искать новое место для жизни моего народа. И я подумал о тебе. У Новгорода сейчас очень обширные владения, может, ты уступишь мне часть земли в лен. Клянусь охранять землю эту от врагов, вовремя платить дань, назначенную тобой и оказывать тебе всякую помощь деньгами или воинами.

Ингвар задумался, через несколько минут он произнес:

– Ты прав. Мои земли обширны и простираются на много дней пути, но есть одно место, где они особо нуждаются в защите. Ты прошел через него два дня назад. Там твои суда принесут много пользы, поскольку вы, варяги, опытные и храбрые мореходы. Место это я зову Ладожским озером, оттуда берет начало река Волхов. Если ты согласен, я даю тебе эти земли в лен. Поставь там город и назови его Ладогой. Будь защитой земле новгородской.

– Да будет так, - произнес Трувор.
– Я не ошибся в твоем решении. Какова будет дань Новгороду?

– Такая же как у всех остальных: две шкурки куницы, две соболя, семь беличьих, баклага меда и сорок мер зерна. Также с двора необходимо получить две гривны серебра. Но с одной оговоркой, я буду получать из нее только половину, остальное будет оставаться тебе на развитие нового города.

– Согласен, - произнес викинг.
– А ты оказался еще умнее, чем о тебе говорят люди. Ты отдал богатейшие земли, которые, правда, из-за постоянных набегов малообитаемы. Но при этом ты получил намного больше. Кроме щита от урман, будет тебе опора на Ладоге. А в скором времени моя дань увеличится, поскольку город будет быстро богатеть. При этом я буду являться только твоим наместником, и после моей смерти ты сможешь назначить любого другого. Что ж мне годятся такие условия. По рукам, князь новгородский.

Они ударили по рукам. Рукопожатие Трувора было приятным, крепким и одновременно по-отечески осторожным.

– Князь. Дозволь остаться в твоем городе еще дня на три. Моим людям необходимо закупить все потребное для дороги.

Ингвар кивнул.

– В любом случае тебе пришлось бы задержаться. Через два дня я при всем новгородском люде назначу тебя наместником ладожских земель.

В зал заглянул озабоченный Данила.

– Княже, люди у ворот кремля собрались. Тебя требуют.

– Скажи, что сейчас выйду.

Данила кивнул и ушел.

– Князь, а тебя народ любит, - с улыбкой сказал Трувор.
– Надо быть действительно хорошим правителем, чтобы к тебе так народ шел.

– Слушай, Трувор. Во-первых, ты меня старше. Во-вторых, ты мой дядя. Давай так договоримся: на людях будешь звать меня князем, в обычной обстановке зови Ингваром или племянником.

Хмурое лицо викинга разгладилось, широкая улыбка сделала его мягче и добрее.

– Договорились, племяш. А то действительно, как будто и не родственники.